– Не понимаю, что-то вы туману напустили на обычное дело.

– А вот давай-ка горло промочим и я тебе объясню, – отпив глоток ви-на, Павловна продолжила, – гороскопами и всякими подобными разностя-ми я давно заинтересовалась. Эта литература когда-то вообще запрещённая была, так, со слов стариков можно было хоть что-нибудь узнать. А сейчас красота, на каждом прилавке книжек по сотни лежат, бери и читай, выводы делай и за людьми наблюдай. Так вот, ты, девонька, типичная змея, пятьдесят третий год был годом змеи. Если соединить все цифры этого года получиться девятка.

– И что?

– А то, что ты сама над своей жизнью подумай и увидишь, ты – холодна, расчётлива и целеустремлённа, я бы не хотела стать твоим врагом.

Твоё проклятие, как яд змеи, людей, что ты со зла отметила, отравит мучительно и бесповоротно, никакие бабки-ведуньи не помогут. Тот, кто отправил тебя на эту землю, ангел или демон, не знаю, тут ещё подсчёты нужны. В ночь на первое мая весенний шабаш ведьм, они на Лысую гору

летят, открывать летний сезон. Чего ты посмеиваешься? Точно тебе говорю, силу свою ты пока ещё не знаешь или не замечала последствий, но время придёт и, – Павловна ткнула Таисию пальцем в лоб, – тут дверка откроется, все, что в твоём мозгу есть проявится. Я знаю одного человека, который в ночь с тридцатого октября на первое ноября родился, так она ого-го какая ведьмачка.

– Так число-то другое? – пожала плечами Таисия.

– Другое-то другое, нов эту ночь ведьмы опять на шабаш собираются, чтобы, как говориться, летний сезон закрыть, расслабиться да о своих подвигах похвастать.

– Павловна, вы меня удивляете, – расхохоталась Таисия, – такого бреда от вас я вообще не ожидала услышать! Вы были коммунисткой?

– Заявление писала, – кивнула головой Павловна, – да вот только обстоятельства так повернулись, что миновала меня чаща сия, а может и хорошо, будь я партийной, срок бы раза в два больше мне впаяли. Обошлось. Господи, вкуснота-то какая, – Павловна зажмурила один глаз от удо-вольствия, отпив ещё глоток вина, – для того, чтобы наслаждаться этим питьём и стоит на свет родиться. Вино как любовь, один бокал делает человека счастливым, много – безумным. Конечно, страсти по мужикам во мне давно улеглись, а вот этот напиток до сих пор бодрит и умиротворяет.

– Павловна, сколько раз вы замужем были?

– Ты будто следователь, разговор резко переводишь, чтобы врасплох застать, – хмыкнула Павловна, – а ни разу. Что удивляешься, вот так у меня жизнь сложилась, троих своих воздыхателей я похоронила.

– Матушки мои, как же так? – изумилась Таисия, – что за напасть такая?

– А вот и напасть, каждый из них, пока мы женихались, от какой-нибудь хвори помирал. Время было тяжёлое, врач один на сотню вёрст да и таблеток-микстур раз- два и обчёлся. Это сейчас молодёжь друг другу в глаза посмотри и уже в кустах барахтаются, в наше время всё по-другому было, до свадьбы ни-ни. Так до тридцати лет я в девках и проходила, пока не появился в нашей деревне Ванюшка, его к нам из области на уборку в подмогу прислали, трактор в ту пору, как и врач, один на всю округу был. Красавец, гармонист, все девки по нему сохли, а он меня выбрал. Я вроде и невестой завидной по тем меркам была, у меня дом большой, хозяйство, жила одна, моя мать с братишками-близняшками к тому времени померли, чахотка и отец долго не прожил, запил и сгорел. Ванюшка сразу на меня запал, хотя по деревни обо мне дурная слава шла, мол, «чёртова невеста, сам нечистый её женихов могилу сводит, чтобы её не отдавать никому».

Советская власть про религию да всякую чертовщину людям хорошо мозги полоскала, да разве вековую дурь за малый срок вылущишь? В один из дней, мы на току зерно лопатили, подошёл ко мне председатель колхоза нашего, дошли до него слухи, что Иван на меня глаз положил и говорит мне тихонько: «ты, Анна, Ивана к себе не подпускай, где я ещё трактори-ста в такую пору возьму». Я так и обмерла, ещё если бы мне бабка, из ума выжившая, такое сказала, куда ни шло, но председатель – коммунист? Чуть сквозь землю от стыда не провалилась, но наказ запомнила, чтобы людей против себя не настраивать. Стала избегать Ивана, старалась, чтобы наши пути никак не пересекались.