– Этот голубой топаз – напоминание о вере, о щедрости, о дарах, о Боге. – начала бабушка, как обычно, издалека. – Эти серьги мне подарил твой дедушка. Мы тогда только поженились и собирались в отпуск, к морю. Перед отъездом я попросила: «Порадуй меня, пожалуйста! Так хочется новенькие сережки!» Он согласился, но попросил быть скромнее, все-таки впереди еще отпуск. Мы зашли в мой любимый магазин, и я сразу подошла к витрине с серебром. Вообще я не люблю серебро, но в тот момент почему-то меня потянуло именно туда. Серьги я тоже выбрала легко, без сомнений и долгих примерок. Видимо, близость моря навеяла мне этот нежно-голубой образ. Я была очень довольна. Я красовалась, ловя свое отражение во всех зеркалах и витринах.

Отпуск складывался чудесно. А потом мы поехали на экскурсию, где нам рассказывали древние легенды о богах, о жертвах, которые люди приносили, чтобы умилостивить Богов. И вот, находясь под впечатлением от этой экскурсии, я пошла к морю. Ты знаешь, я люблю плавать и часто заплываю далеко от берега. Вот и в тот раз, задумавшись, я плыла и плыла… На море было небольшое волнение, волны подхватывали меня, поднимали и опускали, и это было волшебно. А потом в мою голову пришла мысль: «Вот раньше люди приносили Богам богатые дары, Боги принимали их и давали людям желаемое или просто выказывали свою благосклонность к ним. Боги – воплощение стихий – даровали дожди, ветра или солнечный свет. А сейчас, что же? Богам больше не нужны дары? Людям разве не нужна помощь? А какие дары нужны Богам сегодня от людей? Вот я, например, что я могу дать Богам? Ягненка не могу, быка тем более…»

Я все плыла и плыла. И тут мне на ум пришла сцена из «Поющих в терновнике», когда сын Мегги Дэн, плавая в море, испытывает судорогу, начинает тонуть, сначала сопротивляется, борясь за жизнь, а потом отдает себя в руки Бога: «Вот оно, твое копье, о котором я тебя молил в своей гордыне всего лишь час назад. Дай мне страдать, сказал я, заставь меня страдать. И вот приходит страдание, а я ему противлюсь, не способный на совершенную любовь. Это твоя боль, о Господи, я должен принять ее, я не должен ей противиться, не должен противиться воле твоей. Могущественна рука твоя, и эта боль – твоя, вот что ты, должно быть, испытал на кресте. Господь мой. Господь, я – твой. Если на то воля твоя, да будет так. Как младенец, в руки твои предаюсь»1.

Я тогда уже порядком удалилась от берега. Я глянула на песчаный пляж, такой близкий и такой далекий, и тут мне стало страшно. Ногу, как назло, свело судорогой, и я поняла, что до берега очень, очень далеко. Я стала молиться и благодарить, за все дары, которые когда-либо получала от жизни… Я совсем не просила о смерти, как этот герой Дэн, ну разве что в глубоком детстве, когда мне казалось, что родители меня несправедливо наказывают… Как это было глупо! Но сейчас я хотела жить, мне нравилась моя жизнь! Жизнь, которая балует и тут же заставляет проходить испытания… Всякая… Моя… Потихоньку я гребла в сторону берега… Невероятно: с какой легкостью я заплыла в эту пучину, но путь обратно оказался неимоверно труден. Мне приходилось часто переворачиваться на спину и отдыхать, ждать, пока судорога отпустит, затем продолжать свой обратный путь…

Когда наконец я добралась до мелководья, я выдохнула и машинально провела рукой по волосам, заправляя их за ухо. И… О нет!… На одном ухе не было сережки. «Ах, так вот какой дар попросили Боги у меня сегодня! – подумала я. – Вот и ответ на мой вопрос! Значит и сегодня дары нужны и имеют значение! Морская стихия ответила на мой вопрос: „Что я могу дать Богам?“ Морская стихия забрала мой голубой топаз».