С небесной вышины доносилось еле слышное гоготание.

– Валерка, гуси! – Василий посмотрел вверх.

– Где?

– Вон они, левее смотри, – показал рукой Василий.

– Вижу. Странно, кружат в беспорядке…

Большая стая кружилась над болотами. С каждым кругом гуси подымались всё выше и выше.

– Прощаются со своими озёрами.

Гуси разом загоготали и, закончив подыматься ввысь, перестроились. Три больших клина один за другим поплыли в безоблачном небе. Гуси кричали, казалось плакали, и в этом плаче слышалась горечь прощания с родными местами на долгие месяцы зимы.

– Не все долетят до тёплых стран, – Валерий прикрыл ладонью глаза от слепившего солнца. – Кажется, сокол. Словно пастух, сопровождает – в некотором отделении от гусиных клиньев угадывался силуэт хищной птицы.

На крыльцо вышла начальница вокзала. Облокотившись о перила, провожала взглядом улетающих гусей.

– Вот и полетели, родимые. Дай бог вам всем вернуться, – ни к кому не обращаясь, произнесла она.

Гуси улетали всё дальше и дальше, растворяясь в голубом горизонте, только порывы ветра ещё доносили их плач. Вслед скользил сокол. Так и полетит он вместе с ними на зимовку, время от времени взимая свою кровавую дань.

Судя по расписанию, самолёт опаздывал на полчаса. Всем уже надоело всматриваться в горизонт, откуда он должен появиться. Первой его увидела начальница вокзала.

– Летит!

Над горизонтом между двух сопок появилась чёрная точка. Она всё время приближалась, увеличиваясь в размерах, пока не превратилась в трудягу АН-2. Ветер был встречный. Самолёт уже близко, а шума мотора совсем не было слышно. Казалось, что он парит над тайгой.

– Где его встречать, мамаша? – обратился к начальнице Валерий.

– Ждите здесь, а как сядет, сразу бегом к нему, – ответила она и скрылась за дверью.

Вскоре она вышла, таща большой кожаный мешок.

– Здесь письма, захватите с собой.

Валерий взял мешок.

– Ого! Ничего себе мешочек! Никогда бы не подумал, что письма такие тяжёлые, – он засмеялся, – наверное, про любовь оттого и тянут. Каменный век. В Тюмени в первую очередь куплю сотовый!

Сделав два круга, самолёт пошёл на посадку. Колёса коснулись земли, он вздрогнул и покатился к дальнему концу поляны.

– Вперёд, Васька, за мной! – крикнул Валерий.

Не дожидаясь, пока самолёт остановится, он взвалил на спину мешок, схватил чемодан и побежал. Пробежав несколько шагов, Валерий увидел, что бежит один, и обернулся. Василий всё так же сидел на скамейке и задумчиво смотрел на таёжные дали. Ветер выхватывал из его рук обрывки билета и разносил далеко по полю. Потрясённый этой картиной, Валерий остановился, не в силах сказать ни слова. Затем его словно прорвало.

– Васька, ты спятил? Ты зачем порвал билет?

– Ты уж извини, Валерка, лети один. Вот, билет случайно порвал…

– Не дури, Васька. Я куплю тебе другой билет. – Валерий рванулся к крыльцу, но Василий схватил его за руку.

– Не стоит, я уже всё решил. Я вот только сейчас, Валер, понял, что не смогу просто так отсюда уехать.

– Да ты в своём ли уме? Гнить в этой глуши! Целых два года здесь вкалывали! Теперь хватит, надо погулять – и устраивать жизнь. Ты только подумай, как мы с тобой погуляем на Большой земле! – кричал Валерий, никак не хотевший согласиться с тем, что вот так расстанется с другом.

– Успокойся, Валерка. Я здесь решил свою жизнь устраивать. Полюбился мне Север, сомневаюсь, смогу ли вообще, когда-нибудь отсюда уехать. Даже не могу себе представить жизни без тайги, без крика гусей в небе. Да и ребят не могу оставить, ведь два года вместе. Нет, не могу. Лети один. А может, тоже останешься? – Василий вопросительно посмотрел на друга.