Я отвернулась и побрела по аллее к воротам родильного дома. Ещё не хватало, чтобы меня кто-то заметил. Уже, сидя в машине, набрала номер Лиды.

─ Мама! Ты где?

Я вздохнула.

─ В аэропорту. Вылет отменили. Сейчас меняю билеты на ближайший рейс.

─ У! Как жаль! Ты даже не представляешь, как Егор всё здорово тут организовал. Это просто представление какое-то, настоящая сказка. Ладно. Всё посмотришь на видео.

─ Как малышка? ─ Я понимала, что задерживаю дочь, но не могла повесить трубку. Мимо пронёсся кортеж. И, видимо, в первой машине сейчас находилась моя крошечная внучка.

─ Она очаровательна! Ладно. До встречи.

Я хотела задать множество вопросов, но лишь кивнула.

Откинувшись на спинку сидения, смахнула со щеки одинокую слезинку. Перевязанной правой рукой завела машину и помчала в сторону аэропорта. Мой путь лежал в Тунис.

Вилла ГранМайер.

Нашей перевалочной базе, той самой, где проходили восстановление члены группы «Мистики» оставалось существовать считанные недели. Демонтаж шёл полным ходом. Скоро новый центр откроется в Крыму. На Родине. Меня это обстоятельство радовало. Дома всегда спокойнее. Тем не менее, свою реабилитацию мне предстояло пройти тут.

И первым, кого я увидела, оказался Иван Дмитриевич, начальник медслужбы.

─ Плохо выглядишь, Шелест. ─ Он заключит меня в объятья.

─ Чего не могу сказать о Вас. ─ Я прижалась к морщинистой щеке и вдохнула запах лекарств и дезрастворов, которые не перебивал даже аромат дорогого одеколона. Несмотря на свой почтенный возраст, Иван Дмитриевич всё ещё стоял за операционным столом и считался одним из лучших хирургов страны. Сколько раз он вытягивал меня с того света? Не сосчитать!

─ Что с рукой?

Я пожала плечами и засмеялась.

─ Порядок. Она оказалась крепче носа Барби.

Игорь Дмитриевич нацепил очки и удручённо осмотрел кисть под тугой повязкой.

─ Как устроишься, сразу же на КТ. С такой травмой не шутят. Иначе об оперативной работе придётся забыть.

─ С удовольствием. ─ Я зло сверкнула глазами. ─ Пусть молодые воюют. А моя война закончилась.

Док вздохнул.

─ Наша война не закончится никогда, майор Шелест. Мы с тобой солдаты. А это диагноз. Кстати, поздравляю с рождением внучки, бабуля.

Я скривилась.

─ И Вы туда же? Ну, какая из меня бабушка? Я ведь и матерью была хреновой.

Старик кивнул.

─ Верно. Хреновой. Пора всё исправить. Буду ходатайствовать, чтобы тебе дали тридцать суток отпуска.

─ Не-ет! Только не это! ─ Кажется, я побледнела. ─ Я младенцев боюсь.

Игорь Дмитриевич похлопал меня по плечу.

─ Рашида, значит, не боишься, а младенца испугалась? Не стоит. Груднички не кусаются и стрелять не умеют.

Он развернулся, чтобы уйти, но я схватила его за рукав.

─ Ещё минута, док! Дайте мне какую-нибудь таблетку, чтобы вот это сошло! ─ Мой палец упёрся в синяк под глазом.

─ Обойдёшься.

Мой Ангел Хранитель продолжил свой путь, а я уныло побрела в крыло, оборудованное под гостиницу.

Всё обстояло, хуже некуда. Правая рука в гипсовом панцире по локоть безбожно ныла и чесалась, кровоподтёк под глазом приобрёл мерзкий болотный цвет. А тут ещё командир явился и приказал собраться всему личному составу в актовом зале. По форме, так сказать.

Я лежала в джакузи с бокалом розового игристого и размышляла о своём новом статусе. Бабуля! Вот же засада! За панорамным окном шумел океан. Волны накатывались на песчаный берег и рассыпались на миллионы разноцветных брызг. Раньше это зрелище меня успокаивало, но сегодня мою грудь разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, мучил вопрос: «Ну почему Лида не могла подождать с этим делом лет десять, а лучше тридцать?» Вот тогда, ближе к восьмидесяти, я, быть может, и почувствовала бы себя бабулей. Но с другой стороны, я ощущала странную радость. «Ничего!» ─ успокаивала я себя, ─ «Буду навещать молодых родителей, наблюдать из дальнего угла краем глаза за тем, как растёт малышка. А, как исполнится ей лет восемнадцать, подойду ближе».