Лукич раскрыл рот. Рыжий спокойно потягивал пиво.

– А как же… У меня ж сын только дачу построил. Мы саженцы заготовили, рассаду…

– Все, все к черту! – махнул рукой мужчина.

Лукич вылетел из кафе, побежал домой, ворвался в кухню и закричал жене:

– Сидишь тут, итить твою мать, не знаешь, а мир-то в стакане оказался!

Жена спокойно повернулась и строго посмотрела на возбужденного Лукича:

– У вас он давно там оказался. Залил шары-то.

– Да мужик нас в стакане создал, – хотел объяснить Лукич.

– Ты-то точно после стакана создан.

Лукич расстроился:

– Да он на нас в микроскоп смотрит, чтоб узнать, чем все кончится. Вот ему надоест, и он нас как кинет в окно. И все к черту – и дача, и саженцы…

– Я те кину, я те кину! – замахнулась на Лукича жена.

– Да, т… Дура!

«Ничего не понимает, – думал Лукич. – Одно только и знает – встанет у плиты и скребет, и скребет».

Весь вечер Лукич не находил себе места. Он долго не мог уснуть, ворочался, лежа на диване. Было уже поздно, когда Лукич наконец задремал. Ему снилось, что его закупорили в стакан и он метался там, корчась от ужаса, и никак не мог выбраться. Чьи-то большие глаза смотрели на него с упреком. Потом вдруг чья-то рука обхватила стакан и швырнула его вместе с Лукичом в окно. В животе у Лукича от полета екнуло, он скатился с дивана, ударился о пол, вскочил и забегал по комнате.

– Что?! Все, да?! Все, хана?! – еще толком не отойдя ото сна и потому покачиваясь, Лукич пытался понять: летит он или твердо упирается ногами в пол.

– Диван опрокинулся. Я на край встала, хотела в форточку посмотреть, – растеряно сказала жена.

– Зачем?! Зачем ты полезла в форточку?!

– Да на улице заорал кто-то, я и хотела посмотреть.

– …!!! – Лукич так и не смог ничего сказать и ушел на кухню.

«Да-а-а. Вот ведь оно как обернулось-то, – думал Лукич, насильно засовывая в рот таракану хлебную крошку. – Живешь вот так вот и не знаешь, что ты всего лишь букашка подопытная». Лукич посмотрел в окно и почувствовал на себе чей-то неведомый взгляд. По спине пробежал холодок. Лукич отпустил таракана, вышел на балкон и долго смотрел на ночное небо. Он представлял, что там, за перегородкой, у людей, может быть, тоже есть дачи, а если у них сейчас осень, то они, наверное, уже урожай собирают.

Мне поручили взять интервью у первоклассника. Как это сделать, я еще не знал, но шел в школу в хорошем настроении, обдумывая предстоящее задание. Тема мне показалась интересной, поскольку пока взрослое население страны было озабочено построением справедливого общества, юная его часть усердно овладевала знаниями. Особый интерес вызывали самые маленькие представители учащейся братии, носившие на груди октябрятские звездочки; ведь именно им десять лет спустя предстоит вступить во взрослую жизнь и стать достойными продолжателями дела старшего поколения.

Как только я вошел в здание школы, на меня обрушился гвалт орущих, бегающих, снующих туда-сюда учеников. Была перемена. Несколько смутившись, я все же решил сразу приступить к делу. Выбравшись из кучи окруживших меня учеников, я узнал, где занимаются первоклассники, и устремился в указанном направлении.

Поплутав по школе, я нашел то, что мне было нужно. В одном из коридоров бегали малыши в школьной форме. Правильность моих выводов подтверждали также прикрепленные к дверям аудиторий одинаковые таблички с надписью «1 класс»; различие состояло только в приписанных к цифре буквах – первый «А» класс, первый «Б», «В». Были даже «Д» и «Е». Я не спеша прошелся по коридору, выбирая будущего собеседника. Наконец решил подойти к одному из малышей, который задумчиво стоял у окна, засунув руки в карманы, и с грустью смотрел на улицу.