– А что тут говорить, лично для меня в этой ситуации все ясно и понятно. Выпили после службы мужики, слегка опьянели, вот их и прорвало, на критику потянуло, такое частенько бывает, – вроде как особо ни за кого не заступаясь, сдержанно ответил командир лодки. – Бывает, особенно в трудные минуты, я бы сказал, как сейчас, в минуты безденежья. Тут только алкоголь и помогает… ну, или работа. А вообще-то, такие вот пьяные разговоры у киосков – пустой треп, болтовня и ничего больше.

– Ничего? Ну, не скажи… Ишь, болтовня! Что у пьяного на уме… Надеюсь, ты помнишь эту народную пословицу? Ну ладно я, а вот представь себе, что было бы, если бы на моем месте оказался ретивый сотрудник особого отдела или карьерист из военной прокуратуры? Он бы не стал с ними чваниться, потихоньку переписал бы тех болтливых трепачей. А утречком – на допрос. И навесил бы на них за пустой, как ты говоришь, треп – нехилую статью за оскорбление президента, за призыв отказа от службы, могли бы даже впаять за модный нынче, экстремизм. Что скривился, не веришь? Ну, это ты зря, в жизни бывает всякое случается… Ну да бог с ними, с этими болтунами, сейчас у нас с тобой о другом речь. Вадим Петрович, ты не находишь, что разговор между нами какой-то малоприятный для нас обоих? Будто, мы специально вываливаем друг на друга накопившееся раздражение…

«Варшавянка» смекнула, что адмирал, похоже, готов пойти на попятную. Хитрый мужик, далеко пойдет.

– Сие нехорошо, совсем нехорошо. Ведь тебе же в поход идти, а это означает, что ты должен быть полон оптимизма, бодрости, решительности. Так что, давай мириться. Заметь, это я – адмирал, первым примирение предложил. Цени! Короче, извини меня за мою несдержанность, но и ты свой язычок попридержи, больно остер он у тебя. А насчет денег… насчет денег что-нибудь придумаем, флотские финансисты обещали кое-что подбросить, если, конечно, деньги в пути где-нибудь не потеряются.

– А что, может и такое случиться?

– У нас сейчас все может произойти, а уж пропажа денег стала привычным делом. Но ты экипаж обнадежь, можешь от моего имени пообещать, что в случае успешного выполнение задания, твоя лодка первой на базе получит деньги. Первыми! Но учти: в случае успеха! Но если, не дай бог проколитесь, то извини – в порядке очереди, – улыбаясь, пошутил адмирал, затем добавил: – А если деньги вдруг не дойдут, опять же, извини – останутся почетные грамоты, благодарности, отпуска матросам и старшинам. Видишь, Вадим Петрович, я перед тобой откровенен. Ну как, согласен?

«Какой прок экипажу от этих бумажных грамот? – скривилась „Варшавянка“. – Красивые, нарядные – не спорю. Но только и всего. Говорят, у боцмана Петровича вся стена в квартире ими оклеена. Адмиралу надо было бы пообещать команде что-нибудь посущественнее, типа ордена или медали, люди любят яркие побрякушки». Кажется, в том же направлении думал и командир.

– Согласен… но не совсем. Я бы от ордена не отказался, пригодится.

– Ого! Однако, запросы у вас, товарищ капитан второго ранга. А знаете, как это называется – вымогательство.

«Варшавянка» не поняла: то ли адмирал сердится, то ли он шутит; спасибо еще, что не психанул – улыбнулся хитро, лишь уголком правой стороны рта.

– Ой, извините, товарищ контр-адмирал, не знал. – Похоже, подыграл адмиралу командир. Однако, дальше, кажется, он палку перегнул. – Я подумал, раз лодка идет на выполнение ответственного государственного задания, идет к черту на кулички с наполовину необученным экипажем, с незаконченным ремонтом – то это разве уже не есть подвиг?

– Опять ты за свое?! – переходя на «ты», болезненно поморщился командующий базой. – Ты мне это брось! Орден ему пригодится! Сейчас не война, чтобы за один поход орденами-медалями разбрасываться. Загнул тоже мне – подвиг! Жирно не будет? И где ты только такого нахватался?