Программы установили практически сразу, минут через десять. Полчаса Евгения провела молча, колдуя над монитором, закончив, она потерла ладони и сделала первый звонок:

– Добвый день! Лейтенант Конюкова, упвавление Фээфбэ по борьбе с теввовивмом!.. Вам на потьфту отправлен эфкиф, у ваф ефть фяф, фтобы раффитать фтоимофть и выфтавить нам ффет!.. Да. И не забудьте про кафку!.. Какой еффе пифатель!?.. Ну в фмыфле флем! Головной убол!.. Ах, так!.. Это вафы плоблемы! – рассердившись, девушка полностью отбросила попытки бороться за чистоту артикуляции, – ловно фелеф фяф наф офитфел будет у ваф с деньгами и иффодным матевиалом!

Второй звонок вышел еще более странным:

– Алло! Это типогвафия? Лейтенант Конюкова, ФСБ. Вы полутфили?.. Нет, не приезжает! Это фяфть фпетфопелатфии! Отвефяете за феклетнофть!.. Жду ффет, оплатим фефяф! Завтва утлом забелем! За невыполнение или разглафение гофудалфтвенной тайны ваф вдут фельефные фанктфии! Фпафибо!

Получив от Ильи Александровича бумагу с заветными телефонами, Евгения совершила, наверное, самый фантасмагорический телефонный звонок в своей жизни:

– Гуд дэй! Мифтел Файмон! Выф иф лойтенэнт Ко-нью-ко-ва Юдвиния фвом раффен контр-теввовизм эдвенфи! Ай нид хэлп!.. Олл ай вонт ю ту ду ис двафт шот онлайн-конфевенф!.. – на произношение Юджиния не очень-то и налегала, и Илья Александрович с Иваном Анатольевичем, присутствовавшие при этом, несомненно знаковом диалоге, не были уверены, что собеседник ее понимает, впрочем, сама она не выказывала и капли сомнения, – йеф, йеф!.. Виз ю энд зен виф мифтел Дволдан!.. Йеф!.. Ит вилл би гвейт аффифтенф ин ауа фтвагл эгейнфт интевнейфенел теввовизм!.. Йеф! Ви вилл фенд оффифел документф ту ю райт нау!.. Фэнк ю вели матфь!

Евгения положила трубку и с горящими глазами потерла руки. Илья Александрович, читавший свежее сообщение, мрачнел на глазах. Закончив, он с такой силой ударил ладонью по столу, что от неожиданности девушка подпрыгнула синхронно с монитором, который, в свою очередь, ударной волны не выдержал и опрокинулся на пол.

– Фто такое!?

– Соломатин повесился. – генерал развернулся на 180 градусов, сделал шаг и провел рукой по волосам, – с**и!

Девушка нахмурилась.

– Кто такой Фоломатин?

– Оперативник, старшина. – сухие губы Ильи Александровича дрожали от ярости, – он был в группе захвата, которая год назад брала штаб идиотов из «Свободной Сибири». Независимость региону, столицей объявить ВСК и далее по списку. Собирали бомбу с гвоздями у какой-то бабки на квартире. Больные идеалисты. Все было четко, без стрельбы. По дороге в контору пропал сейф с их «партийной казной». Со слов главаря там были копейки, миллиона три-три с половой. Я догадывался, но провел внутреннее расследование. Сейф спрятал Соломатин. У его жены был рак. А денег на лечение – не было. В протоколе, который я подписал, указали, что не было никакого сейфа. Замяли. А эти твари что-то нарыли… Ублюдки.

На столе негромко закурлыкал радиотелефон. Генерал рывком выудил его и ответил:

– Да?

В трубке зазвучал приятный, пропитанный вежливостью голос. Илья Александрович сразу понял, что сообщение звучит в записи:

– Товарищ генерал-майор. Мы скорбим о безвременной кончине вашего сотрудника Соломатина. Не сказать, что его внезапный уход нас шокировал. По статистике мужчины в его возрасте довольно часто уходят именно по этой причине. Впрочем, понятие о чести – такая редкость в наше время. – шеф ФСБ сдавил трубку так, что та хрустнула, – но мы найдем другую брешь в вашей системе. Она устарела. Да она сама от себя устала! Давайте не будем усложнять. Я получу программу. Вы получите тишину и спокойствие. Сегодня будет еще один тонкий намек. До связи!