– Мы все виноваты, – взяла за руку мужа Ниневин.

Теперь уже и Окки растерянно смотрел на свою найденную родню.

– Виноваты? В чём?

– В том, что разрешали детям многое. Никто, кроме гномов из рода Нандрадт, не отправлялся так далеко в земли людей. Я даже твоей матери разрешал путешествовать с братьями. Дженлина была такая настойчивая, сообразительная, а в торговых делах соображала не хуже парней. Вот и тогда они с Элдоном поехали с небольшим караваном. Я не должен был разрешать им это!

Старейшина Фрегзи стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

– Нет, отец! Ты нам только в герцогство тогда позволил. Это я сам решил ехать с Дженлиной в Медонию. Уж очень выгодные там цены на наш товар были. Сейчас бы я задумался – стоит ли с камнями ехать в таком небольшом караване, да ещё и с незнакомыми купцами. А тогда молодой, глупый – думал, ничего с нами не случится.

– И что случилось? – не выдержал Окки.

– Недалеко от оркских степей на нас напали разбойники. Когда это произошло, я как раз проехал в голову каравана. Что-то спросить у старшего хотел. А Дженлина на повозке осталась. В суматохе боя и бегства я её не видел. Думал, она там сидит. Только когда остановились у городка, обнаружил, что сестры нет. Сразу вернуться не мог. Лишь через два дня смог найти наёмников и вернуться на то место.

Видно было, что Элдон до сих пор переживает и винит себя и за потерю сестры, и за эти два дня, что прошли до начала её поисков. Хотя если представить, что тогда он был совсем молодым парнем, да ещё и на чужой территории, то представляю, чего ему стоило за два дня организовать поиски.

– Вы нашли маму?

– Не сразу. Через день мы нагнали банду, но Дженлин там не было. И, по словам пленного, она им не попадалась. Я совсем отчаялся… Не знал, что делать… Ещё день искал наобум в округе. Чтобы хоть тело её найти. И тут она вышла сама к нашей стоянке. Дженлина ничего не говорила, молчала, а я был так рад, что она нашлась. Ни о чём не расспрашивал… А через месяц после возвращения она утонула… Мы так думали…

Все помолчали, переваривая услышанное. Рутгер и Окки услышали её впервые. Старшие, вспоминая, складывали пазлы давней истории по-новому. Как говорится, в свете вновь открывшихся обстоятельств.

– А тебе мать ничего не рассказывала об этом? Как она спаслась? – обратился Фрегзи к Окки.

– Нет. Она мне ничего не рассказывала о прошлом. Даже ваших имён не называла. Хотя рассказывала, как сказки, про Изумрудное озеро, про пещеру с пятью световыми шахтами, про братьев. Говорила, что ещё старшая сестра была. Это вы, госпожа Брина?

– Нет, Окки. Это она про Ливонк рассказывала.

– Тётя Ливонк вышла замуж в род Барнабаса, там живёт, – пояснил Рутгер. – А про отца ты тоже ничего не знаешь?

Окки чуть набычился, но увидел, что Рутгер спрашивает без подвоха, из чистой любознательности.

– Кроме того, что он орк – ничего, – с горькой усмешкой ответил Окки.

– Дженлина говорила, что он спас её тогда и помог выйти к вам, Элдон, – увидя вопросительные взгляды, устремившиеся на неё, Брина поспешила объяснить. – Больше я ничего не знаю. Это она мне рассказала, когда расспрашивала по каким признакам можно узнать о беременности. Не знаю, что там между ними было, но зла на твоего отца Дженлина не держала.

Я увидела, как внимательно старшее поколение рода Нандрадт рассматривают Окки, словно впервые заметив его зеленоватую кожу, торчащие клычки, высокий для гномов рост. Он был выше любого из присутствующих гномов на голову и в костях шире.

– Значит, вот почему Дженлина сбежала, – задумчиво сказал Фрегзи.

– Окки, мальчик мой, садись поближе, и расскажи о том, как вы жили с мамой, – обратилась к моему помощнику пожилая гномка.