– Это ты о чем, Панкратов?

– Это он о Чибисове, – ласково подсказала Наташка Белкина, ехидная такая личность.

– А! Здесь особый случай! Чибисов не «имеет право», а «обязан» ходить так. По настоянию его тети. Она решила, что он вообразил себя чересчур взрослым и позволяет выходки, несвойственные школьнику двенадцати лет. Вот пусть и ощутит себя снова ребенком в коротких штанишках.

Сразу, конечно, раздались вопросы: что за выходки?

– Это вы спросите у него! Пусть расскажет… если хватит храбрости.

– У него, наверно, хватит, – сказал Баба-клара. – Но мы не будем спрашивать, это неэтично…

– Неэтично заниматься болтовней на уроке и отвлекать учителя… Быстро открыли тетради!.. Панкратов, тебе особое приглашение?

– Наверно, сигареты смолил за сараем с соседскими пацанами. Вот и все грехи, – заметил Даня.

– Или лазил по сайтам с эротической тематикой, – догадливо сказал Юрик Демьянов, по кличке Анчик (сокращенно от «Анекдот»).

– Чо по ним лазить-то! – зашумели в классе. – Этого добра теперь в телике на любом канале, только включи… Аж тошно…

А Крупа высказал догадку, что у Чибисовой тетушки просто «поехала крыша».

– Да, – согласился Бабаклара. И академически разъяснил: – Она не сознаёт, что коэффициент взросления школьника зависит не от фасона штанишек, а от того, что у них внутри.

Все затихли и с любопытством ждали: как отнесется к такому суждению Мама Рита? Она помолчала и утомленно произнесла:

– Убирайся. Из класса и из школы. И чтобы без родителей сюда ни ногой…

Бабаклара неспешно уложил рюкзак и направился к дверям. На него смотрели с завистью. Знали, что до завтра Мама Рита забудет его реплику (да и что он такого сказал?), а сегодня у человека – подарок судьбы, выходной…

Больше про Чибиса не говорили и не обращали на него внимания (или делали вид, что не обращают). Лишь Наташка Белкина один раз не выдержала, показала свою натуру.

После третьего урока мы, забрав рюкзаки, отправились из кабинета математики в кабинет биологии, но оказалось, что он еще занят: семиклассники заканчивали какие-то опыты. Мы расселись на подоконниках. Я оказался у окна вместе с Чибисом, подпрыгнул, сел рядом. Сидеть молча было неловко, я спросил:

– Можешь перевести два абзаца по английскому? Я не успел…

– Давай учебник…

Он положил книгу на незагорелые коленки и в одну минуту пересказал мне русский текст. Внятно и толково.

– Запомнил?

– Конечно… Слушай, где ты так научился английскому? Прямо как… Гарри Поттер какой-то…

Он усмехнулся:

– Все та же тетушка! Она раньше работала переводчицей. А меня натаскивала с трех лет. В общем-то правильно делала…

Тетушка Чибиса представилась мне этакой сухопарой дамой вроде постаревшей Мэри Поппинс.

– Строгая особа, да?

– Угу… – охотно согласился Чибис. И вдруг объяснил: – По правде говоря, она даже не родственница. Просто соседка. Но мы живем вместе с давних пор. Она еще мать воспитывала в ее девчоночьи времена. Та ей до сих пор ни в чем не перечит. И меня отдала ей… в полное распоряжение. Тем более что самой некогда меня учить уму-разуму…

– Почему? – машинально спросил я.

– Она проводница на дальних поездах.

– А… отец? – дернуло меня за язык.

Чибис ответил коротко:

– Сапер был. Под Грозным…

Я выругал себя и заткнулся. А Чибис проговорил беззаботно (может, излишне беззаботно):

– Наверно, пора закусить… – и вытащил из рюкзачка пачку печенья. Видимо, он, как и я, не ел школьные обеды.

– В столовую не ходишь?

– Ну ее… эти сосиски тошнотворные…

– Я тоже не люблю…

– Хочешь? – Он протянул пачку.

Я взял две твердые галеты… Хорошо, что не сладкие. Но плохо, что сухие. У меня в рюкзаке была баночка спрайта, я вытащил, оторвал язычок. Брызнуло в нос.