– Я убил девчёнку, что уж тут скрывать.

– Вы облегчили только малую часть следствия, я уверенна, что вы всё понимаете. Но как вам известно, мне необходимы детали.

– Конечно, но поверьте я сам в ужасе от того, что совершил. Я соболезную её близким и приношу свои извинения.

– Не передо мной вам следует извиняться. – Проговорила Лера, и собравшись с мыслями продолжила: – Если вас мучает совесть, то почему вы не пришли к нам с чистосердечным признанием, что вас остановило?

– Я пол жизни провёл в тюрьме, она стала для меня неким домом. Её законы, правила поведения – вот что воспитало меня. – Начал Тимофей Лепин. – Убийца детей. Такие в тюрьме и до утра не доживают. Но Бог огородил меня, не позволил оборваться жизни так рано, а потом и дал понять какой грех я взял на душу. Я молился каждый день, просил о прощение и снисхождение, когда предстану на суде перед ним, но первые годы даже вера не спасала от страха быть убитым. Я своими руками уничтожил свою жизнь. Второго шанса не будет, если я снова сяду, то покину тюрьму только как мёртвое тело без души.

– Что на счёт детей, за них вы молились? – Лепин с презрением посмотрел на Леру, как будто она сказала какую-то глупость, не подумав.

– Если они ушли из жизни, значит это должно было произойти, но только не от моих рук, за это я буду наказан.

– Вы не пришли к нам с повинной, потому что боялись оказаться за решёткой второй раз. Только я не могу понять, как страх оказаться мёртвым, позволил снова совершить убийство, так ещё и вернуться на место преступления. Мне не нужны оправдания, просто расскажите, что произошло той ночью, по порядку.

– Когда я вышел из тюрьмы, первым делом я поехал к маме. – Лепин закрыл глаза и поводя немного пальцем по столу, словно сметал свои мысли в одну кучу, связывая их, посмотрел на Леру и продолжил без запинки рассказывать всё в мельчайших подробностях. – Я долго ждал нашей встречи, когда был не на свободе. Она ко мне не приходила, ни разу. Я всего лишь хотел узнать ответы на свои вопросы: «Почему не приходила? Почему не писала? Почему забыла своего единственного сына?», но получил лишь плевок. Моя «дорогая мама» даже на порог меня не пустила, кинула в лицо пару сотен со словами: «Ты мне больше не сын! Видеть тебя не хочу! Не появляйся здесь!». – Его лицо исказила гримаса злобы с обидой в глазах, а потом его губы расплылись в улыбке, защитная реакция или Тимофей посчитал эту ситуацию неуместной, неправильной, в его голове так не должно было происходить. Наверное, он и правда ожидал тёплый приём. – А куда я поеду? – Он задал вопрос в воздух, не желая на него ответ. Сев поудобнее, Лепин облокотил руки на стол, ссутулившись. – Педофил, убийца, преступник, много лет провёл в заключение – смесь лучшего работника, не так ли? Семью не построишь, работодатель не примет. Какие были варианты, кроме как не спиться? В этом «свободном» мире я стал мусором. Тот день. – Тимофей потëр пальцами переносицу. Его плечи то опускались, то поднимались, но от наполненности лёгких приходилось начинать сначала. Он делал из себя жертву, выстраивал по кирпичику представление, будто это девочки виноваты во всех его несчастьях, они вставали на его пути, ломали жизнь своим присутствием, а он повинен лишь в том, что лишил их жизни, когда это должен был сделать некий Бог, в которого он поверил. Бред. Лера не обращала на пустые слова внимание, она слушала только объясняющие убийство причины и пока их было недостаточно. Она дала ему волю, чтобы он высказал ей всё, что накипело внутри сердца, если оно у него имелось. Тогда, сам того не замечая, он расскажет обо всём, а она помолчит. – Я пил не просыхая. Шатался по улицам, но с моим внешним видом я был больше похож на бездомного, а деньги уже закончились. Когда допил алкоголь, решил что в трезвом состоянии начну сходить с сума. Умереть от водки, не так и плохо. Карманы пусты, а в горле пересохло, вот я и начал побираться, что смог получить от добрых людей решил потратить на выпивку. Когда зашёл в магазин, было уже поздно, меня посчитали за бомжа и вышвырнули. А что я сделал? Ничего! Я просто выглядел не так, как им хотелось. Вот я и побрёл в парк, а там эта девчонка. Так похожа на первую. Только куртка у той была синяя, а тут красная. Я подумал: «Неужели она вернулась наказать меня!». – Лепин зажмурился и проглотил слюну, скопившуюся во рту. Его горло напомнило о том чувстве, что он испытывал, когда закончилась водка, поэтому он отпил немного воды из стакана, что так же стоял на столе и оттянул воротник, давая простор гортани. Но простая вода не удовлетворила его и Лепин снова скривился от разочарования. – Помню как подходил и хватал её за руку, и то, как она билась в моих объятиях, я умолял простить меня, а потом накатило. Проснулся у одного из домов из-за боли в голове и на груди. Воспоминания приходили частями, я решил вернуться и убедиться в том, что я сделал. Надеялся, что это просто страшный сон, но когда подошёл к тому кусту, а там она задушенная, растрёпанная, без признаков жизни. Понимание того, что жить осталось совсем недолго пришло сразу, я решил убежать и спрятаться. Без еды сложно далеко уйти, а деньги я тогда в магазине вроде уронил.