Леон: Отличная идея, моя дорогая незнакомка! Нужно ставить на место таких напыщенных идиотов!

Хам: &, а у тебя кишка не тонка? И что правда, то правда. Считать зубы этого засосыша будет, ух, как интересно!

Леон: Встречаемся завтра в центральной библиотеке за столиком №17, в 18:00.

Хам: ОК! Кто не придёт, тому кликон «очковик» пожизненно! Да, Леон?

Леон: Как это по-детски! Ещё посмотрим кто не придёт. Надеюсь, Вы сможете отыскать здание библиотеки… Вряд ли вы когда-нибудь там бывали))

Я резко захлопнула ноутбук: «Всё! С меня хватит! Никуда я не пойду! Пф… Я же не дура в конце концов…». Прикрыв лицо руками, я вспоминала слова матери, которые навсегда врезались в мою память: «Никогда не открывайся людям, не показывай истинных чувств! Они способны причинять только боль! Запомни, никому нет до тебя дела, кроме твоей семьи!». Постепенно в глазах начало темнеть. Тело обмякло и я провалилась в сон.

С утра открыла ноутбук в надежде, что они передумали идти. Нащупала взглядом переписку. Оказывается, они и после моего ухода переписывались. Ого! 204 сообщений! Начало беседы сегодня в 7:24.

Хам: Слышь, пельмень контуженный не передумал ещё идти?

Леон: Послушай меня, жертва хаотической репликации хромосом, кто тут мог передумать так это ты!

Хам: Иди шторы жри, тля обкусанная!!! Можешь ещё рифмоплётством позаниматься!

Леон: А Вас, что зависть гложет. В вашу голову если и приходят умные мысли, то только умирать.

Хам: Что ты меня пингуешь как ламера ты мастдай не допаченный.

Леон: Извините, Вы сейчас нахамили, ими просто использовали в своей речи длинные слова, смысл которых вам не ясен?

Хам: Иди целуй розетку! И не таких как ты фаршировал…

Дальше переписка была в том же духе…

«Ей Богу как дети малые!» – подумала я и стала собираться. И вот я уже стою…

Я стою у дверей центральной библиотеки. «Ну, и что я тут делаю? А?» – ругая, себя на чём свет стоит, я не могла отвязаться от мысли, что мне действительно интересны эти люди. Ноги сами понесли меня к столику №17. Когда я подошла, то увидела потрясающе красивого и элегантного молодого человека. У него были прекрасные золотистые волосы, они были собраны и уложенными на плече. Его томные, немного раскосые с окраской небесного глаза крепко впивались в каждую строчку книги. Парень был в белой рубашке на выпуск, с завёрнутыми до локтя рукавами, и в ровных тёмных брюках со спущенными подтяжками. Мне сразу же вспомнилась фраза Хама – «аристократ». Он сидел, закинув ногу на ногу, и увлечённо читал Поппи Брайт «Изысканный труп». Я подошла к нему и, немея и хлопая ртом как рыба, кое-как произнесла:

– Здравствуйте, это Вы…

Сзади послышался какой-то грубоватый голос:

– Ааааааа, как я вижу все писаки в сборе!

Я обернулась и обомлела: позади меня стоял высокий широкоплечий парень с дикой улыбкой. Его стиль был как у истинного рокера: кожаная куртка, рваные брюки. На его лице ярко сверкали наглые зелёные глаза. Он снял бандану и на свет показался чёрный как смоль, коротко стриженый ёж. Ещё сильнее растрепав его, он прошел к столу, с шумом отодвинул стул и плюхнулся на него, раскинув конечности в разные стороны.

Только после этого блондинчик оторвал глаза от книги и, бросив небрежный взгляд в сторону рокера, произнёс вполголоса:

– Быдло…

Брюнет, тут же насупил брови и, пододвинувшись к самому лицу блондина, протянул:

– Чёёёёёёёёё?

Взгляды парней встретились:

– Я говорю, что только самое настоящее дворовое быдло могло, мало того что перебить даму, так ещё и не предложить ей сесть первой…

Брюнет резко откинулся на спинку стула и вопросительно повёл бровью: