Именно поэтому нельзя было давать своим воинам почувствовать равнодушие к происходящему, что без боевых стычек сделать весьма непросто. Вот и сейчас вместо того, чтобы просто отмахнуться от Петро с его врачеванием, он столкнул его с Хомчей. Можно было не сомневаться, что те в свою очередь момент напряжённости передадут ещё кому-то.
Молока бы он сейчас действительно выпил. Тут латинянин прав – согретое, да ещё с мёдом, оно определённо пошло бы на пользу. При мыслях о молоке Чекур потеплел душой, приятные воспоминания стали проникать через лёгкую зыбь одолевающей его дремоты. Ещё бы им не греть душ, ведь сам великий Аттила нарёк его Молочным горном.
Было это в начале похода гуннов на Фракию и Иллирию, во время которого они разрушили немало городов и крепостей, дошли до знаменитых Фермопил и приблизились к окрестностям Константинополя. За пять лет до этого, после смерти не имевшего своего потомства гуннского кагана Ругиллы, власть над гуннами перешла к его племянникам Аттиле и Бледу – сыновьям его родного брата Мундзука, получившего смертельную рану, когда его отпрыски ещё и тетивы натянуть толком не могли. Младший из братьев – Аттила сразу же, как пришёл к власти, стал жить мыслью о великом походе на побережье тёплых морей. Его не останавливало то, что эти богатейшие земли принадлежали Византийской и Римской империям, которые, к тому же не без успеха, уже терзали готы, чуть раньше гуннов явившиеся в благодатные края. Наоборот, это лишь раззадоривало Аттилу, считавшего себя рожденным лишь для того, чтобы проводить жизнь в походах и войнах, что давало возможность грабить, подчинять, облагать данью другие, не способные противостоять его силе народы.
Но воплощению этих замыслов мешал старший брат Бледа. Соправитель состояние войны рассматривал лишь как вынужденную меру по сдерживанию чужой агрессии. Сам же мечтал о мирной жизни для гуннов, о создании на контролируемой ими территории, от Кавказа до Рейна, от датских островов до правого берега Дуная, процветающего, сильного государства, чьё благоденствие зиждилось бы не на трофеях от кровавых походов, а на хозяйственной деятельности народа. Аттиле был ведом только один путь убеждения, отказаться от которого не могла заставить даже родная кровь. Ходили слухи о том, что и к скоропостижной малообъяснимой смерти дяди решительный, не желающий ждать своего часа племянник тоже имел отношение. Бледа скоропостижно скончался. После убийства брата Аттила стал единоличным правителем гуннов, и теперь уже никто и ничто не могло помешать свершению великих планов. На подготовку войска к нашествию ушло два года.
После устранения Бледа и его ближайшего окружения возвысились вожди, находящиеся до того на вторых и даже третьих ролях. Чекура можно было отнести к последним. Главенство над одним из племён угров перешло ему по наследству от отца Савала, посчитавшего благоразумным влиться в полчища гуннов, когда те решили выдвинуться из Приуралья в сторону земель, застроенных большими городами, которые населяли богатые и беспечные люди. Было это ещё при Мундзуке. Оба вождя уже пребывали в преисподней, пришла пора верховодить сыновьям.
Во время двоевластия братьев Чекур держался в тени других вождей. Не высовывался со своими предложениями – а их всегда было немало, не стремился встать во главе объединенного с другими племенами отряда. Хотя, несомненно, мог рассчитывать на верховенство. Кроме ума и отваги, он обладал ещё и способностями, владельцев которых у разных народов называли по-своему: колдунами, магами, друидами, знахарями, волхвами, шаманами… Среди же разношерстного воинства гуннов, состоящего из остготов, треков, герулов, гепидов, булгар, угров, акациров, турклингов и прочих, таких было принято величать