Сенька надеялся найти сладкие, сочные.

А попадалась, как назло, сплошная горечь.

– Попробую тебя обратно превратить, – сообщила Кикимора кабанчику. – Зельем забудным напою и к городу проведу. А здеся скажу, что волк сожрал. Понял?

Кабанчик резво захрюкал, соглашаясь.

Кикимора сорвала какие-то травы, стала с силой растирать их в ладонях, бормоча заклинания. От её рук повалил дым, побежали искры. Кабанчик в страхе отшатнулся, задрожал.

– Не рыпайся! Сто лет уж никого не оборачивала! – строго прикрикнула на него Кикимора. – Смирно стой!

– Тута чего? – раздался вдруг оглушительный хрип Лешего.

Кикимора от неожиданности вздрогнула и просыпала искрящиеся травы на Сеньку-кабанчика. Взлетело вверх сизое облачко, что-то затрещало и – рррраз!.. На пеньке сидел Сенька. В своей одежде. С обычными руками и ногами. Но со свинячьим пятачком и мохнатыми ушами.

Не успевший ещё осознать превращение, он визжал от испуга.

Леший замер.

– Чего орёшь? Оглашенный! – разозлившись, крикнула Кикимора непонятно кому – то ли ему, то ли Сеньке.

– Если вы меня сейчас же отсюда не выпустите, я полиции расскажу, как вы меня мучили! – выпалил мальчишка и закрыл себе рот ладонями, всё ещё не веря, что может говорить, а не хрюкать.

Кикимора рассматривала его с неодобрением.

– Кто тебя просил под руку лезть, дурень? – накинулась она на Лешего. – Куда его теперь? Такого!

Леший виновато сопел, прикрываясь ветками.

– Хватит прикалываться! – всерьёз возмутился Сеня. – Меня бабушка, наверное, ищет! Переживает. С ног сбилась. Отпустите! Люди вы или кто?!

Кикимора и Леший переглянулись.

– Люди? Мы? – переспросил Леший. – Ха-ха!

Он вдруг зашёлся от смеха, утирая слёзы сучками с листьями.

– Мы! Люди! Ой-ой-ой! – вторила ему Кикимора.

Она била себя по коленям, трясла зелёными патлами и всё никак не могла успокоиться.

Сенька смотрел на них и думал, что в нормальном мире этих двоих давно бы приняли за сумасшедших. А здесь… неадекватным, скорее, выглядел он.

– Хорошо. Не люди. А кто? – поинтересовался Сеня, когда Леший с Кикиморой устали смеяться.

Обитательница волшебного болота неожиданно приосанилась, задрала подбородок и бросила на мальчишку снисходительный взгляд.

– Я – Кикимора болотная! В тридевятом поколении, – с достоинством произнесла она, будто была английской королевой. – А он – Леший! Тоже древний. Мы с ним – кузены. Тринадесятые.

Сенька с досады махнул рукой, думая, что это шутка.

– Хватит меня троллить! Леший… Кикимора… Не смешно!

Он разозлился до того, что вдруг… хрюкнул. В ужасе схватил себя за пятак. Испугался. Бросился к болоту. Лихорадочно разгрёб тину и уставился в воду.

В отражении он увидел знакомого мальчишку. Себя. Только со свиным рылом вместо носа. И с мохнатыми кабаньими ушами.

– А-а-а! – заорал Сенька и замолотил по воде кулаками.

Колени заскользили по влажной траве.

И он бухнулся в вонючую болотную жижу.

Неповоротливый Леший проявил недюжинную прыть, вылавливая мальчишку из трясины. Он подцепил его своими кривыми ветками и упорно тащил, пока человечий детёныш не оказался на берегу. Кикимора немедленно окатила Сеньку родниковой водой, смывая ядовитую грязь. Замотала в волчью шкуру и усадила греться у костра.

Сейчас у мальчишки в руках была жестяная помятая кружка с отваром дурмана, которую он держал обеими руками. Кикимора жарила жаб на длинном пруте. А Леший разложил на траве ближе к огню синие грибы, похожие на шампиньоны, в огромных тарелках-листьях.

– …Почему вы от людей спрятались? – глядя на пламя костра, спросил Сеня. – Рассказывайте давайте! А то я ничего не понимаю.

Леший заскрипел, чтобы скрыть волнение. Кикимора вздохнула, вспоминая: