– Ягуня! Дочка! Пора поговорить нам о делах важных.

– Да, Матушка! Конечно. Слушаю тебя внимательно.

– Обучение, дочка, ты своё закончила, пора тебе и узнать, для чего ты столько времени провела в занятиях усердных и тренировках изнурительных. Отныне ты воин, стерегущий границу миров, смотрительница за вратами в Навь и гроза тёмных навьих духов и нежити. Жить впредь будешь на границе Нави и Яви в лесу дремучем в избушке сторожевой. Избушка та непростая, стоит она прямо над вратами в Навь, на двух пнях, один пень – над входом в мёртвый мир, другой – над выходом в живой. Избушка та командам обученная. Скажешь заветные слова: «Избушка! Избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне передом! – и она на пнях поворачивается и врата открывает. Скажешь: «Избушка! Избушка! Повернись к лесу передом, а ко мне задом!» – обратно поворачивается и закрывает.

– Поняла, Матушка, службу эту с готовностью принимаю и нести её, себя не жалеючи, обещаю! – поклонилась Яга.

– Вот тебе, дочка, подарки для твоей службы крайне потребные. Надевай сапожки золотые, один мёртвый, другой живой. В этих сапожках ты, Ягуня, сможешь в любой момент в мёртвый или живой мир по желанию попасть, и никаких врат открывать не надо. Каблучками стукнешь друг об друга – и ты враз в другом мире окажешься. Но закон один соблюдать надо: по земле в Яви ты в них ходить не сможешь, потому как на что мёртвый сапожок наступает, всё умирает враз, на что живым встанешь – наоборот, оживает. Так что, как в Яви очутишься, сразу ступу себе мастери и заклятие воздуха на неё накладывай, в этом мире тебе только летать положено. Правда, в избушке сторожевой и окрест можно и пешком ходить, колдовство там сапожек не действует. Вот ещё тебе пояс серебряный с подвесками. Ты теперь, дочка, власть в живом мире над временем имеешь. Утро, ночь и две зори тебе теперь подвластны. Остановить время можешь, ускорить аль замедлить, даже вспять пустить можешь, но только в одном дне сила эта – от восхода солнца до следующего. Ежели после восхода солнца время остановишь, замедлишь или вспять запустишь, то до следующего восхода оно ускорится и всё равно своё возьмёт, нагонит.

– Ясно, Матушка. Спасибо тебе сердечное за дары твои богатые и за любовь твою материнскую, спасибо за воспитание и обучение!

Поклонилась Яга Богине, обнялась и поцеловалась с близняшками. Слёзы на глазах у всех навернулись, носы зашмыгали.

– Погоди ещё, милая! – сдерживая волнение в голосе, сказала Богиня. – Повзрослела ты совсем, а красавицей-то какой стала! Придёт время – и сердце твоё девичье узнает любовь к мужчине настоящую. Одно запомни, что суженый твой тот, кто в бою тебя честном победить сумеет.

– Поняла, Матушка.

– Ну, не грусти, доченька моя любимая! Свидимся скоро. Я всегда рядом буду! – Богиня подошла и поцеловала Ягу.

Яга закрыла глаза, чтобы удержать слёзы, а когда открыла, то уже стояла на поляне в каком-то дремучем лесу и смотрела на небольшую избушку на двух пнях.

– Мда-а-а… Не терем расписной, конечно! Ну что ж поделать! Не всё ж время в Прави нежиться. Пора и службу послужить, да и жизнью новой пожить! – взбодрила себя Яга и принялась за дело.

Круг вокруг себя прутиком на земле начертила и прошептала:

– Царь лесной, батюшка лесовой, на зов мой откликнись, на зов мой приди, с добром ко мне явись, правдой поделись.

Лес зашумел листвой, ветер загудел в вековых деревьях, на опушке поляны раздвинулся густой кустарник, и оттуда осторожно вышел маленького росточка хозяин и смотритель этого леса – Леший. Издалека похож на пенёк: кожа цвета древесной коры, одежда мхом поросшая, то ли волосы, то ли ветки кустарные на голове всклокоченные, а лица и подавно не видно, всё бородой бурой заросшее.