— В первый семестр у вас там ничего сложного, в основном зачёты.

— Легче от этого не становится, — она резко подняла голову и продолжила есть. Все переглянулись — определённо, Морена после парада была крайне нервной — оно и не удивительно.

*****

Мёртвый лес всегда темнел стремительно, но Дёма всё равно чувствовала себя здесь комфортно. Казалось, с темнотой лес словно оживал, и всё то, что старательно пряталось от людских и нелюдских глаз при свете дня, выходило, выползало, вытекало и выкатывалось.

Конечно, и в темноте живность Мёртвого леса скрывалась — не каждый бы заметил трехглазого крота в узловатых корнях, сову в ветвях — слепую, но он этого не менее зрячую, ворон, среди которых затесался на редкость молчаливый гамаюн с жутковатым морщинистым лицом, крошечных, с кулак, пушистых анчуток…

Все они шуршали, дышали, копались — так шумно и так тихо одновременно. В одну секунду Дёма слышала их отчётливо, в другую — словно глохла, становясь обычным, непосвящённым в тайну леса, человеком. Такие минуты Дёма ненавидела — она чувствовала себя обезоруженной, но, что страшнее — она чувствовала себя одинокой. Это всегда тревожило, заставляя кровь дрожать в венах.

И вот — снова тишина. Дёма привыкла — замолкал лес и голоса в голове, нужно только переждать — и всё снова вернётся на круги своя.

— Мама зовёт к ужину.

Дёма вся взвилась, резко поворачиваюсь на звук. Она не смогла сдержать визг, но вместо звука изо рта брызнуло пламя.

Потревоживший её спокойствие отскочил в сторону. Сгусток пламени врезался в сухое дерево и тут же полностью его охватил. Темнота разбилась ярким рыжим светом, Дёма, закрыв ладонью рот, наблюдала за тем, как пламя отражается во множестве маленьких глазок всюду — но они быстро закрылись, вновь сливаясь с тенями.

— Ты чего творишь?! — движение, и огонь смиренно сошёл на нет. Снова стало темно.

Дёма проморгалась, всматриваясь. Неподалёку стоял человек — в тёмной одежде, но со светлыми волосами. Он щёлкнул, и из ниоткуда полился мягкий холодный свет.

— Ты кто? — прошептала Дёма, всё ещё закрывая рот рукой. Она так удивилась произошедшему, что не сразу отметила портретное сходство — тощий, бледный, светлый и с уничижительным взглядом. Кощей. Точно Кощей.

— Заря, — бросил парень. — Мама ждёт к ужину. Попросили найти тебя.

— Заря… — Дёма кивнула, отняла руку ото рта, предварительно отвернувшись. Огня больше нет. — Это что было?

— Это я должен спросить.

— Поздно, я спросила первая. Так что?

— Огонь, очевидно.

— Это я понять успела. Откуда он взялся?

— Видимо, ты испугалась, вот и… плюнулась.

— Ничего я не испугалась!

— Ага, это ты деревьям доказывать будешь. Не испугалась она…

Он развернулся и пошёл в сторону замка. Дёма — за ним.

— А как ты меня нашёл?

— С трудом. Думал, всё, заплутала-померла. Почему тебя вообще выпускают?

— А почему бы меня не выпускать?

— Причин немало, — проговорил Заря с намёком.

— Если бы не ты, этого бы не произошло, — она обернулась. В темноте не особо что было видно, но запах гари чувствовался до сих пор, хотя прошли они уже немало.

— Ну да, конечно.

— Да!

— Ну-ну.

— Ты ещё бесячее, чем твой папа.

— Приятно слышать.

— Да иди ты!

— Иду.

Дёма сжала кулаки. Хотела было выдохнуть, но не рискнула. Что-то бурление внутри так и не проходит. Теперь ещё и изжога…

«Водички попьёшь — и пройдёт».

«А мне дурно чего-то…»

«А мы опять в ту пещеру попросимся…»

— Зачем нам в «ту пещеру»? — с подозрением поинтересовалась Дёма.

— Чего?

— Это я не тебе.

— А кому? — Заря обернулся на неё.

— Не тебе. Так зачем?

Молчание в голове было ей ответом. Вот наглые, а! Разговаривали бы тогда как-то между собой, без её участия… Интересно, это вообще возможно?