И давай деру со всех четырех лап к Лешему.

– Леший, дружище, батюшка, выручай! Накосячил я, голова моя бедовая, как бы меня Бабуля на подворье жить не отправила! А куда ж я от неё?! И сметанку давать не будет, и не видать мне рыбки жаренной! Спаси меня, грешника хвостатого!

Пожалел его Леший. Чего уж там… сам перед женушкой своей часто виноватым становился, тож Баюн выручал. Взаимовыручка у них, дружба мужская она такая:

Жена спрашивает мужа, вернувшегося за полночь:

– Ты где был?

– С Серегой в шахматы играл!

Она Сереге звонить:

– Сергей, мой у тебя был?

– Был, был! Вон и сейчас фигуры расставляет!

Так что выручил Кота Леший. Помазался тот к хозяйке.

И рассаду купил. А что? Вину искупать надобно!

Вот так вот. Есть Кот говорящий у Бабы Яги. Есть! И только в его лапах выбирать, будет ли он там навсегда.

Но хочется, надеется, что Кот поумнел! Он же ученый.

К сожалению, приходится признать, что ученый не всегда синоним умный....про мудрый я уж и вообще молчу!

Светлая нечисть

– Ай, да нечисть по дворам разгуляитсииии,

Ай, пугаться станем мы, напугаимсиии!

Ай, придет Баба Яга с поварешкоюуууу,

Ай, всыпь нам по лбу дубовой ложкаюуууу айяйяй…

Голос Баюна самозабвенно выводящего совсем не мартовскую песенку прервался на очень тонкой и высокой ноте.

В дверях, грозно поигрывая бровями, стояла Баба Яга. После баньки, распаренная, она представляла собой образец чистоты. Ей бы даже Мойдодыр премию с внеплановой тринадцатой зарплатой выдал, будь он здесь!

– Ты кого это тут нечистью обозвал?!

– Мнуууяяяяаааууу, – Баюн не знал, куда деваться, дверь то перекрыта фигурой Бабы Яги! – Так в деревнях поют… ну я вот и....заразился, мотивчик то веселенький!

– Да, мало ли что там, в деревнях поют! Это те, у кого мысли грязные, боятся нас, вот свои нечистые мысли на нас и перекидывают. Им же всегда главное крайнего найти.

В лесу заблудился, Леший виноват. А ничего, что следы надо уметь смотреть?! В чужой карман руку запустил, бес попутал! На чужую жену глаз положил, она виновата, сосуд греха! А ты зачем чужую глупость повторяешь?!

– Мнуууяяяяаааууу, виноватый я, виноватый! Прости, Баушка!

Из-за печки выглянул Домовой.

– Нечисть, – хмыкнул он, – да у нас в избушке чище, чем в некоторых хоромах, а уж лес у нас опрятней опрятного! Пока некоторые туристы не ввалятся, да мусора не накидают! Нечисть! ХА!

– Правильно баишь, Батюшка, правильно! А давай со мной чайку попьем, а те, которые нечисти боятся, могут пешком за углом постоять!

Тебе, Батюшка Домовеюшка, оладушек с чем? С медком аль сметанкой?

– А мняууу?! – взвыл Баюн.

– А тебе песнями по губе! – отрезала Баба Яга.

– Да понял я! Понял! Не будуууу больше!!! Простите меняуууу!!!

– Простим его, Батюшка Домовой?

– Простим! Чего уж там! Ибо не ведает он что творит, в силу своей духовной неразвитости.

Домовой увлекался Нью Эйдж, и был очень даже продвинут, в этом направление.

– Ладно, садитесь чай пить. После баньки-то самое оно!

А что нас всякие разные боятся, так это даже хорошо! А то совсем распоясаются!

Вы уж, люди добрые, им не говорите, что мы светлые и радость любим, ладно? Пусть это между нами останется.

Потому как других только страхом и можно удержать в рамках.

Так ведь, Батюшка Домовой?

– Так, Бабушка, так!

Гадания с Бабой Ягой

Ай, не токмо богатыри русские перед избушкой вопили: «Вертайся к лесу задом, ко мне передом!»

Ай! Не токмо! И не токмо так.

Надысь был туточки богатырь один, аль с праздника вертался, аль с поминок своей жизни возвращался, того не знаю. А только притопал он к избушке и давай вопить:

– Вертайся к лесу передом, ко мне кормой! Изведаешь пендаль богатырский мой!