– За что? – удивился начальник милиции.

– Да, больно свои руки распускает.

– Ничего не будет, – засмеялся начальник милиции, – ты у нас героиня!

– Герой, невидимого фронта.

– По моему ходатайству, – начальник достал из стола конверт, – тебе выписали премию за помощь в поимке банды. Вот эти деньги, возьми.

– Не возьму! Вы мне свои решили отдать?

– Да, нет. Бери и не рассуждай, они тебе в дороге и на новом месте пригодятся.

– Есть у меня.

– Я приказываю взять деньги, хорошая ты девушка, Лида, огромное тебе спасибо, что не испугалась придти в милицию, сколько бы ещё бед эта банда натворила.

Лида взяла деньги и в этот же день написала заявление на увольнение. Начальник отдела кадров долго уговаривал её, но она настояла на своём.

Забрав трудовую книжку, Лида ударила со всего размаха по его противной роже, как и обещала.

Колёса уже не один день отстукивали своё монотонное "Тук, тук, тук…", а за окном пролетали просторные степи, редкие перелески сменились высокими елями и маленькими полустанками с полуразвалившимися деревянными домами. И снова "Тук, тук, тук…" Лида снова задремала, но вдруг сквозь сон услышала незнакомую песню.

В вагоне, кто-то из "новых" пассажиров пел под гитару: "Вот мчится поезд по уклону, сибирской по тайге густой. А машинисту молодому кричит кондуктор тормозной".

Лида встала и пошла на звук песни, ей очень захотелось посмотреть на человека, который так пел. Оказалось, что пел мужчина средних лет, с седыми волосами, не по годам, как показалось Лиде. Рядом с ним сидели два молодых парня, примерно её возраста и внимательно слушали.

– Что девушка, песня моя понравилась? – спросил мужчина.

– Да, понравилась, – ответила Лида. – Да, не уж то твоя песня?

– Моя песня, стихи и музыка моя, значит и песня моя!.. – засмеялся мужчина. – Сомневаешься?

– Да, нет. Я, ни разу, таких песен не слышала. Да и автора в первый раз живым увидела.

– Живым!..– мужчина снова засмеялся. – Да что ты в проходе стоишь, проходи в купе, присаживайся. Или нас боишься?

– Что мне вас бояться? – села на диван рядом с мужчиной, сидящие напротив парни начали внимательно её рассматривать.

– Чего глазеете? – спросила Лида. – За погляд, деньги мне, что ли брать?

– Далеко ли едешь? – спросил у неё один из парней.

– Далеко, далёко отсюда не видать! – теперь уже и Лида засмеялась.

– В гости, едешь? Для работы на севере, слишком ты молодая, – не унимался один из парней.

– Тебе какое дело, куда я еду, вот ещё старый дед нашёлся? Куда надо туда и еду!

– Может, я на тебе жениться хочу!

– Жениться!.. – Лида задумалась. – Один песнями девиц завлекает, а другой жениться собрался.

– Так Виктор Иванович женат, опоздала ты лет на двадцать, а я свободен. Не понравился что ли?

– Подумать надо с женитьбой? Сами-то куда едете?

– На Север в края далёкие, – наконец вставил слово и второй парень.

– Что к девушке пристали? – мужчина посмотрел строгим взглядом на своих попутчиков. – Мы на работу, на заготовку леса едем. Собрали бригаду, меня бригадиром выбрали.

– Что-то бригада у вас из трёх человек всего.

– За то, каких парней, боевых, – не унимался парень. – А звать величать тебя как?

– Как мама с батей, меня назвали, так и величают с тех пор, – ответила ему Лида. – Тебя самого как звать?

– Сашка и по батюшке я, тоже Сашка, то есть Сан Саныч.

– До Сан Саныча, ты ещё не дорос, больно молод и пороху ещё не нюхал.

– Все мы порох нюхали, – сказал Виктор Иванович. – Нас война всех вместе собрала, кого разбросала в разные стороны, а нас вот собрала. Ты одна едешь или с родными, друзьями?

– Друзья и родня далеко на Украине остались, одна я еду. В конце вагона на боковушке у туалета, уже не один день еду. В купе у меня бабушка с дедушкой да малыми внуками к детям едут, в Москве сели. Уж сколько народу-то поменялось, зашли и вышли, а я всё еду.