Рядом со скамейкой гулял голубь, и я завидовала птичке, бездумно клюющей мусор на асфальте.

«Какое?» – со вздохом спросила я.

«Когда мы поступим в университет, мне нужны будут деньги. Сможешь найти подработку на пару часов в день? И за рабочее время я не скажу ни слова».

«Отлично, оставишь меня, чтобы не заниматься поджаркой котлет в Маке?» – искренне обиделась я.

«Да, мне противна неинтеллектуальная работа, – честно ответила Алёна, – а для тебя она как раз подойдёт. На самом деле мне всё равно, где ты будешь работать, лишь бы деньги были»

«Ладно, я согласна», – меня уже нельзя было удивить мысленными оскорблениями.

***

Не знаю как, но я закончила школу. Не знаю как, но я сдала три экзамена на 298 баллов из 300 возможных. Не знаю почему, но даже таких баллов не хватило на Бауманку, и Алёна решила идти в МИФИ, то есть в Московский Инженерно-Физический Институт на направление физики атомного ядра, и это её мнению оказалось даже круче Бауманки.

– Если тебе это интересно, то иди, конечно, – говорил тем летом обалдевший папа. – К тому же с настолько высокими баллами тебе будут платить стипендию.

– У тебя внезапно проснулся талант, – удивлялась мама, – а талант обязательно нужно использовать!

Знала бы мама, что это талант её дальней родственницы…

Даже не помню, как прошло лето между школой и универом. Кажется, я снова училась с утра до ночи, решая неразрешимые математические задачи и учась проектированию 3d-моделей, чтобы построить трёхмерную схему кровоснабжения человека. Зачем-то.

Алёна держала слово и покидала меня каждый день на два часа, но обычно я просто лежала на кровати, отдыхая. Пульс стучал в висках, а голова кружилась так сильно, что я чувствовала, как крутится вокруг своей оси Земля, как она оборачивается вокруг Солнца, и как оно вертится вокруг центра Млечного Путь. Алёна, наверно, могла бы сказать вокруг чего крутится Млечный Путь, но и моих скудных знаний оказалось достаточно, чтобы меня стошнило на ковёр. Для таких случаев у меня были запасены пачки влажных салфеток и чистящее средство под кроватью.

Перед началом учёбы в вузе мне позвонила Саша и обиженным тоном сказала:

– Тебе, конечно, всё равно, но я поступила на маркетинг…

– О, поздравляю, – сказала я, пытаясь вспомнить, как выглядит подруга.

– Попала в МГУ, как хотела?

– Ага, почти. В МИФИ.

– Я не знаю, что это. Знаешь, мы с Серёжей поженимся через два месяца, ты… хочешь вообще, чтобы я тебя приглашала?

– Неа, – честно ответила я, даже без подсказки Алёны.

– Понятно, – грустно вздохнула Саша. – Что ж, прощай.

Гудки в трубке болью отдавались в голове. Я отбросила телефона и почувствовала, как волны боли перетекали от одного уха к другому, задерживаясь в центре мозга. Я представляла, что внутри головы стоят огромные серверы, но их провода намокли и стали коротить, руша систему и стирая рандомные данные. В одной части серверной был мороз, в другой – адское пекло, одни чипы замерзали, другие – плавились, и всё ломалось-ломалось-ломалось…

Оглядываясь назад, я понимаю, что последние месяцы школы оказались самым трудным временем для меня. Мой организм не мог привыкнуть к Алёне и отторгал её, как новый имплант. Но, как и с имплантом, время всё меняет. Сначала тебе хочется вырвать из тела инородный объект, потом ты привыкаешь, перестаёшь замечать и осознаёшь, что с высокотехническим имплантом намного удобнее, чем без него, а в итоге и вовсе не представляешь, как жил раньше. Алёна оказалась для меня таким имплантом, всё равно, что кардиостимулятором: вытащи – и я умру. Я попросту разучилась жить самостоятельно.