сделок, поэтому не припомню клиента с такой

фамилией. Так я копалась в своих мыслях,

но не находила никакого ответа. Тем временем пришел

Сангаа и с сожалением или с раздражением вздохнул,

увидев пустой лист бумаги. Посмотрев на часы, я

отметила, что просидела одна почти час, а мне

показалась, как будто всего лишь минуты прошли.

Меня опять отвели в камеру временного содержания.

Вижу, что Буяна нет. Двое русских мужчин, которых

задержали с гашишем, сказали, что его освободили.

Появилась надежда, что ты узнаешь, где я нахожусь,

и заберешь меня.

На меня навалилась огромная усталость, организм

подсказывал, что я сутки не спала. Достаточно было

закрыть глаза, и я погрузилась в сон. Не знаю, что

это, интуиция или неведомые силы, я проснулась,

и в это время зазвонил телефон у дежурного.

Дежурный сотрудник милиции отвечал:

– Да, есть такая,… задержана,… не имею

права… нет.

Дежурный положил трубку и позвонил Сангаа.

– По поводу задержанной женщины звонили,… я

подтвердил,… Нет… нет.

Через несколько минут Сангаа подходит

к дежурному и говорит:

– Оформляй ее. Этим скажешь, что меня нет, я

на выезде.

После чего слышно было, что захлопнулась входная

дверь, он покинул здание районного отдела. Я стала

ждать тебя и Владимира Николаевича, твоего друга

адвоката. Как долго движутся стрелки часов. И вот

слышу голос Владимира:

– Задержанная Кама находится тут?

– Да.

Ты кричишь мне:

– С тобою все в порядке?

– Я жива, – отвечаю я тебе. Тем временем

Владимир спрашивает дежурного:

– Кто задержал? По какой статье?

– Она доставлена оперуполномоченным Сангаа,

по какой статье не могу сказать.

– Я адвокат задержанной, вызовите мне Сангаа.

– Его нет, он на выезде.

– Пропустите меня к начальнику отдела.

– Его тоже нет на месте.

– Меня обвиняют в убийстве какой-то Павловой,

которую я не знаю.

Кричу я. Через пять часов меня выводят

из камеры, в коридоре встречаю мужа и адвоката.

Взгляд Александра обеспокоенный и тревожный.

Владимир вместе со мною идет в кабинет. В кабинете

за столом сидит жирный мужчина с толстыми губами и

с пустым взглядом. Было ощущение об очень

неприятном человеке – убьет любого, но не своими

руками. Противный, мерзкий холод веял от него.

Представился следователем Следственного комитета

по особо тяжким делам Монгуш МС. С. затем для

ознакомления представил постановление

о предъявлении обвинения.

В постановлении было указано, что я вместе

с Чимит А., Чимит В., Кадыр-оол А. в начале мая

2007 года в квартире 28, дом 17 по улице

Паротурбинной убили гражданку Павлову Д. В.

в присутствии свидетеля. Данные свидетеля

в интересах следствия и в целях защиты свидетеля

не указываются.

– Это чушь какая-то, кто мог выдумать такое?!=

сказала я.

– Вы хотите дать показания по предъявленному

обвинению? – спрашивает меня следователь.

– Да, хочу.

Владимир говорит мне:

– Надо подумать.

– Владимир Николаевич, о чем думать, никакого

преступления не было.

– Пишите. Я не знакома с Павловой. В указанной

квартире никакого убийства с моим участием не было.

Прошу допросить в качестве свидетеля хозяйку этой

квартиры Монгуш З. Т. и членов ее семьи. Я

невиновна, никакого убийства не совершала. Больше

мне нечего сказать.

Мои показания были запротоколированы.

Следователь оповестил нас, что завтра состоится суд

по заключению под стражу, а сейчас меня увезут

в изолятор временного содержания. Я обратилась

к Владимиру:

– Привезите, пожалуйста, мне вещи. Саня

соберет вам.

Опять завертелись мысли – может быть, Чимиты

убили, а теперь хотят свалить на меня? Надо просить

очной ставки с этим свидетелем, кто он? Да не может

быть, что Чимиты кого-то убили. Может быть, Динчит

хочет подставить меня, но при чем тут Чимиты?