Подаренные Санделом ножи были великолепны, недаром он служил при короле. Утяжелённые, длиннее прочих, они были идеально сбалансированы, даже просто держать их в руке было приятно. Оружие для королевской гвардии куётся из лучшей стали и, как нетрудно догадаться, лучшими мастерами. После ухода Сандела, я не переставал каждый день часами напролёт тренироваться в метании этого великолепного оружия.

Умение метать ножи мне пригодилось при первой же стычке с любителями надрать мне зад, которая случилась совсем недавно. Однако, лишение уха у одного из забияк вызвало только волну ненависти ко мне у всех остальных. С тех пор они сами ищут меня каждый день, вооружившись дубинами, у одного из них я даже видел меч. Поэтому по деревне я перемещался скрываясь.

До дома я добрался быстро, аккуратненько, по переулочкам, чтобы поменьше попадаться на глаза. Разве что забежал на рынок к Бранну, обменял краденное на медяки.

А вот и наши развалины, которые я называю домом. Дверь телепается взад-вперёд, держась из последних сил на ржавых петлях. Изнутри воняло мерзким до тошноты перегаром, полумрак и холод вселяли откровенное отвращение. Дом, милый дом, ничего не скажешь. Я тихонько вошёл, скрипнули старые доски на полу, разбежались в стороны крысы и прочая живность, нашедшая тут приют. Даже по собственному дому я передвигался на присядках, боясь, не дай Бог, наступить на спящего отца. Он обычно лежал именно там, где его совсем не ожидаешь найти. Глазами я искал его, но не мог разглядеть ничего похожего на его тело. Я было начал подумывать о…

– Ах ты, маленький ублюдок! – откуда-то сзади послышался разъярённый голос никого иного, как моего родителя. – Получай!

Даже не развернувшись в сторону орущего отца, я было бросился наутёк куда глаза глядят, но не успел сделать и пары шагов, как в спину мне попал тяжёлый чугунный горшок, последнее, что у нас осталось из посуды. Я взвыл от боли, ноги подкосились и я распластался по полу, больно ударившись всем телом об пол.

– Ты почто, выродок, ухо отрезал бедному Яцыку? – отец подбежал ко мне и начал бить меня ногами под ребра. – Я тебя научу как обижать добрых людей нашей деревни!

Нашей деревни. Словно я здесь чужой. И это говорит родной отец. Господи, как больно, по-моему, меня сейчас стошнит собственной кровью. Я попытался подняться на четвереньки и отползти, но получил очередной удар, и едва смог удержать равновесие.

– А это ещё что такое?! – рявкнул удивлённым голосом мой отец и начал было приседать рядом со мной.

А были это мои ножи, которые подарил мне Сандел. Мои ножи. До меня только сейчас дошло, что это был единственный подарок в моей жизни, единственное, что принадлежало мне. Это были мои ножи. Это моё!

– Это моё! – неожиданно для себя произнёс я. Это моё!!! – уже крикнул я, осознавая, что теряю над собой контроль.

Я не знаю, что было дальше. Когда я пришёл в себя, даже не сразу смог понять, что произошло, и самое главное, как это произошло. Я сидел верхом на отце, руки были по локоть в крови. Да что там руки! Я чувствовал, как кровь стекает по моему лицу, шее, как вся рубаха насквозь промокла красной липкой кровью. Широко открытыми глазами, слёзы вмиг пересохли, я смотрел на то, что я сделал со своим отцом. От шеи до пояса на нем не было живого места, это было сплошное кровавое месиво, из которого торчали кишки, кости и то, что раньше было органами. Меня трясло от ужаса, я не мог пошевелиться, несмотря на желание побыстрее оказаться как можно дальше отсюда.

– М-м-мааааааа-маааааа! – зарыдал я. – Что же я наделал? Боже мой, а со мной-то, что теперь сделают со мной?! Меня ведь не просто казнят, пытать будут!