Следовательно, не соблюдает приличествующего и подобающего тот, кто, ставши причастником Святого животворящего, просветительного и любветворного Духа, и испытав несказанное рождение от Духа, возвысившись до достоинства ангела, затем без достаточной причины из-за излишней опасливости ограничивает свое умное чувство к Богу и внушает ему нежелание простираться к Богу и божественному, хотя и Спаситель повелевает пребывать в Нем, так как и Он сам пребывает в нас, и Давид говорит: приступите к Нему и просветитеся (Пс. 33:6). И действительно, если бы мы намеревались делать должное и подобающее, то во свете Бога Отца, – я говорю о Святом Духе – мы увидим свет Божий, т.е. божественную истину, если мы как-нибудь по неведению не откажемся от обращения к божественным лучам.

Способы восхождения ума созерцанию Бога

Тремя способами восходит ум к созерцанию Бога: самодвижно, инодвижно и средним между этими способами. Самодвижный способ совершается только природою ума по собственному желанию при помощи воображения, пределом его бывает созерцание вещей божественных. Об этом некоторым образом мечтали и сыны эллинов. Второй способ – сверхъестественный, происходящий от хотения и просвещения только одного Бога, поэтому ум в таком случае находится всецело под божественным влиянием и восхищается до божественных откровений, и вкушает неизреченные тайны Божий, и видит исходы будущего. Средний же – между этими – способ отчасти соприкасается с обоими.

Именно там, где действие совершается по собственному желанию и воображению, он является согласным с самодвижным, с инодвижным же он имеет общее постольку, поскольку ум соединяется с самим собою при божественном освещении и неизреченно видит Бога за пределами своего собственного духовного единения. Ибо тогда ум становится вне всех этих божественных вещей, видимых и сказываемых, не видя ни благоначалия или обожения, ни мудрости или силотворной державы или промысла или чего бы то ни было из божественных явлений, всего более наполняясь духовным светом, а также и радостию, производимою божественным огнем, растворяемым любовию.

Ум, пользуясь собственным воображением для созерцания невидимого, руководится верою; осияваемый же благодатию, он утверждается надеждою; восхищаемый же божественным светом, он становится сокровищницею любви человеческой, а гораздо более Божией. Таким образом, тройной строй ума и движение в вере, надежде и любви становится совершенным и боготворным, твердым и непреклонным. И, достигая этой широты вышнеградия, как можно выразиться, он утверждается в крепости любви. Отсюда вытекает то, что говорится у Павла: любы вся любит, вся терпит за благо веры и надежды; «любы», говорит он, николиже отпадает (1 Кор. 13:7,8), вследствие пламенного единения и неизреченного соприкосновения ее с Богом.

Ни в чем созданном не выделено единое

То, что одно от другого различается некоторым образом своего природного свойства, – этого нельзя не знать, а как они созданы, в этом одно от другого не отличается ни в начале, ни в конце своего бытия, как потому, что оно ограничено естеством, так и потому, что не есть истинное простое единое. Ибо только одно есть в действительности несозданное, как простое, как не имеющее ни начала, ни конца и безграничное, и потому бесконечное, а это именно есть Бог. Взирая на Него при участии и содействии животворящего Духа, ум, объединенный и упрощенный, будучи в боготворном устроении, все время получает приличествующее ему возрастание и при этом он очень ясно понимает, что помимо единого и без взирания к нему в духе невозможно уму быть лучше.