Итак, если Ты облекся в срамоту плоти Твоей, ни ума не обнажившись, ни души не совлекшись, если Ты, покрытый тьмою, не мог видеть света, то что я сотворю Тебе? как выкажу Тебе благоговение? как, увы мне, введу Тебя в дом Давидов? Ибо он неприступен для нерадивых, как я, весь невидим для слепых, подобных мне, совершенно далек от неверных и ленивых, далек от всех злых, от всех миролюбцев, от тщеславных же он так несравненно удален, как если бы был превыше высоты небесной или глубже глубины бездны. Да и кто вообще или каким образом взыдет на небо? или снидет под землю, чтобы исследовать бездны? и как, взыскав, возмогу я найти жемчужину, малейшую, как горчичное зерно? Но, о чада, соберитесь, о матери приидите, о отцы, предварите, прежде чем не придет конец? и со мною все восплачьте и возрыдайте о том, что, восприняв малыми Бога в крещении, лучше же -младенцами соделавшись сынами Божиими, мы, согрешив, вскоре были извержены вне, из дома Давидова, не восчувствовав этого, и потечем чрез покаяние, ибо чрез него вступают все изверженные, иначе же невозможно ни войти внутрь, не заблуждайтесь, ни видеть того, что в нем совершилось, и ныне совершается, и в бесконечные веки, во Христе, Боге моем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и во веки. Аминь.

И я человек бываю по образу и подобию Божию

Как во Отце, Сыне и Святом Духе поклоняется Единый Бог, без слияния трех Лиц и без разделения единого существа и естества, так опять и человек бывает по благодати богом в Боге, и по душе и по телу, без слияния и разделения, и ни тело не прелагается в душу, ни душа не изменяется в плоть, – и опять, ни Бог не сливается с душою, ни душа не претворяется в Божество. Но Бог пребывает, как есть Бог, и душа опять пребывает так, как есть естество ее, и тело, как создано, персть, и Сам Бог, Который дивно связал сии два – душу и тело и срастворил мысленное и невещественное с перстию, соединяется с сими двумя без слияния, – и я человек бываю по образу и подобию Божию.

Соединяются с Богом те, которые… делаются монахами

Такой благодати <чтобы Сам Христос вселился в него> никто не может получить, если прежде не отвергнется себя, как повелел Спаситель, если, т. е. не станет работать Господу с полным усердием и не возлюбит Его от всей души. А кто не получил такой благодати, тот пусть не обольщает себя, но да ведает, что он не сподоблялся еще и не сподобится когда-либо быть соединенным с Богом, с умным чувством, сознанием и созерцанием. Ибо те, которые получили благодать Божию и сделались мужами совершенными и стяжали совершенный духовный возраст в сказанной нами мере, – все соединяются с Богом и видят Его столько, сколько и сами видимы бывают от Него. Бог пребывает в них сознательно, опять и они сознательно пребывают с Богом неразлучно. Соединяются с Богом те, которые, очищая чрез покаяние свои души в этом мире и удаляясь от других, делаются монахами.

Совершенно соединивший чувства свои с Богом тайно научается от Него словесам Его. Но когда это соединение с Богом еще не совершилось, тогда и беседовать о Боге трудно.

Соединяются же с Ним стяжанием богоподобных добродетелей

Поелику Бог есть сама благость, само милосердие и бездна благоволения, то кто вступит в единение с Ним, всяко сподобляется милосердия Его. Соединяются же с Ним стяжанием богоподобных добродетелей, сколь сие возможно, и богообщительною молитвою и молением. Но общение чрез добродетели богоподобные делает тщаливого о сем ревнителя способным к принятию божественного единения, однако ж, не производит его, молитва же сильная, священнодействуя, совершает простертие человека к Богу и соединение с Ним, по существу своему будучи союзом разумных тварей с Создателем их, когда действо молитвы чрез теплое умиление и сокрушение превзыдет страсти и страстные помыслы. Ибо уму, пока он страстен, невозможно соединиться с Богом. Почему, пока он таков бывает, молясь, не улучает он милости Божией. Но поколику отревает он страстные помыслы, потолику бывает причастен плача и сокрушения. Соответственно же сокрушению и умилению сподобляется он и милостивого утешения и, долгое пребывая время в сих чувствах со смирением, переустроивает, наконец, вожделетельную силу души.