О таковых-то людях во Второзаконии говорится: аще востанет в тебе пророк, или видяй соние, и даст тебе знамение или чудо, еже рече к тебе, глаголя: идем, да послужим богом иным, ихже не весте: да не послушаете глагол пророка того, или видящаго сон той: яко искушает Господь Бог твой вас, еже уведети, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим и всею душею вашею (Втор.13:1—3). И в Евангелии говорится: востанут бо лжехристи и лжепророцы и дадят знамения велия и чудеса, якоже прелъстити, аще возможно, и избранныя (Мф.24:24).

Посему мы никогда не должны удивляться тем, кои стараются изумлять нас необыкновенными действиями, но более должны смотреть на то, все ли они изгнали из себя пороки, исправили ли свои нравы и таким образом достигли ли совершенства. А сие совершенство подается благопромыслительною благодатию Божиею не ради веры других или по иным посторонним причинам, но за собственное рачение каждого.

Ибо в этом и состоит то деятельное познание, которое иначе называется у Апостола «любовию» и которое поставляется им выше всех языков человеческих и ангельских, выше и той великой веры, которая может преставлять самые горы, выше всякого познания и пророчества, и раздаяния всего имения и, наконец, выше самого славного мученичества. Ибо после того, как Апостол исчислил все роды дарований и сказал: одному бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, другому же вера, иному же дарования изцелений, другому же действия сил (1Кор.12:8—10), заметь, как он, говоря далее о любви, предпочел ее всем дарованиям. И еще, — говорит он, – по превосхождению путь вам показую (1Кор.12:31).

Из сего ясно видно, что верх святости и совершенства состоит не в совершении чудес, но в чистоте любви. И справедливо. Ибо чудеса должны прекратиться и уничтожиться, а любовь всегда останется (1Кор.13:8). Посему-то отцы наши никогда, как мы видим, не желали творить чудес; даже и тогда, когда имели сию благодать Святаго Духа, они не желали обнаруживать ее, разве только в случае крайней и неизбежной необходимости.

Так, помнится, авва Макарий, первый скитский пустынножитель, воскресил мертвого. Когда один еретик, последователь Евномия, употреблял все искусство словопрения на то, чтобы испровергнуть чистоту православной веры, и уже многих обольстил, тогда правоверные мужи, весьма встревожившись такою опасностию, просили блаженного Макария, чтобы он пришел к ним и весь правоверующий Египет избавил от такой опасности неверия. Макарий пришел, и когда еретик приступил к нему с своим искусством словопрения и хотел привесть его в затруднение аристотелевским хитрословием, которому Макарий не учился, то блаженный апостольскою властию положил конец его многословию, сказав: не в словеси бо Царство Божие, но в силе (1Кор.4:20).

Пойдем к гробам и призовем имя Господне над первым мертвым, какого найдем, и таким образом покажем, как говорит Священное Писание, веру нашу от дел (Иак.2:18). Чрез такое свидетельство совершенно ясно откроется истина веры, когда, то есть, мы докажем ее не пустым словопрением, а чудесами, сими не ложными доводами. Услышав сие, еретик сначала от стыда пред стоящим народом изъявил притворное согласие на сделанное ему предложение и обещал прийти завтра. Но на другой день, когда все, желая быть свидетелями такого чуда, поспешно стеклись к назначенному месту, – он, обличаемый совестию в своем неверии, от страха бежал и тогда же, совершенно удалился из Египта. Блаженный Макарий, со всем народом ожидавший его до девятого часа, когда узнал о его удалении, то, взяв с собою обольщенный им (еретиком) народ, пошел к назначенному месту.