и прочее, но этим возвестило нам то, что будущие блага непостижимы и не имеют никакого сходства с благами здешними.

Сердце, которое в полноте прияло в себя ощущение духовного и созерцание будущего века, таково же бывает в сознании своем к памятованию страстей, каков человек, насытившийся дорогою пищею, к иной, не сходной с тою и предложенной ему пище, то есть вовсе не обращает на нее внимания, не желает ее, а паче, гнушается ею и отвращается от нее не потому только, что она сама в себе гнусна и ненавистна, но и потому, что человек насытился первою, лучшею пищею, которою он питался не как расточивший часть свою и возжелавший потом рожцев, когда наперед уже расточил отцовское богатство, какое имел. И еще, кому вверено сокровище, тот не спит.

Кто с ведением убегает суетной славы, тот ощутил в душе своей будущий век. Кто бегает покоя в настоящей жизни, у того ум соглядал уже будущий век. А кто связан любостяжательностью, тот раб страстей. Не думай, что одно приобретение золота и серебра есть любостяжательность; она есть приобретение чего бы то ни было – такого, к чему привязана воля твоя. Не хвали того, кто злостраждет телесно, но при этом дает волю чувствам, разумею же слух, зияющие и неудержимые уста, и блуждающие очи.

Ощущение будущего века в мiре сем есть то же, что малый остров в море, и приближающийся к нему не утруждается уже в волнах видений века сего.


Иное – откровения нового века, и иное – откровения о новом веке


Откровение блага, скрытого внутри нас, есть чувство познания истины: Царство Небесное таинственно внутрь вас есть. Познание истины есть вкушение Царства Небесного. О том же, что все истинное в мире сем на самом деле не истинно, слушай. Истиной называем мы правильную мысль о Боге, которая – от Него, и которую человек встречает внезапно в уме своем, словно в некоем изумлении. И помыслы восхитительные появляются в душе, вместе с духовными мыслями о сокровенном. Это – изумление тайнам Духа, зрелость плодов образа жизни внутреннего человека. Образ жизни внутреннего человека есть символ существования после воскресения, когда нет больше телесных действий, но при помощи мысленных движений совершается оно и ощущается. Здесь же, поскольку это лишь символ той истины, оно совершается при помощи многих размышлений. Ибо там, будучи совокупностью всего, оно оканчивается единым размышлением, если можно это так назвать, ибо это скорее усладительный взгляд и нерассеянное видение.

Чистота души есть обнажение от плотских забот и от обеспокоенности телесными помыслами. Изумление божественному Естеству есть откровение нового века. Откровения нового века суть движения восхищения Богом. Этими тайнами движимо все словесное естество в том грядущем существовании, в том небесном жилище. Ибо святые силы существуют теперь в этих побуждениях, и таков их образ бытия; этой тайной восхищены они на всякое мгновение благодаря откровениям, которые получают они различным образом через устремленность свою к божественному Естеству. Это и есть тот чин, в котором все существует после воскресения.

Иное – откровения нового века, и иное – откровения о новом веке. Первые относятся к достославному и великому Естеству; вторые же – к различным видам дивных изменений, которые творение будет претерпевать, и к каждому виду будущего существования, который в откровении прозрений узнается умом благодаря постоянному размышлению об этом и озарению. Мышление здравое и крепкое в своих проявлениях есть то, которое приобрело здравую заботу о божественных предметах. Мышление детское и болезненное в своих проявлениях есть то, которое имеет слабые представления о божественных предметах: у него человеческие мысли о них, не соответствующие величию Божию.