Кто-то бесцеремонно тронул мое плечо, и тотчас облако мужского парфюма забило нос. Хм… невольно возникли ассоциации с мазью от комаров или с разворошенным муравейником. Видимо, дорогой одеколон с натуральными компонентами. Так это же Макс Плесовский собственной персоной…

– Здравствуй, красавица! Позволь узнать твое имя, а, вернее, напомни. Личико твое я забыть не мог, а вот буковки стерлись за долгие годы. Катя? Ирина?

Максим и раньше таким был. Обаятельный гад! Тепло-тепло делается в груди от его жгучего синего взора. И медленная тягучая речь завораживает, обволакивает, манит…

Стараюсь дышать ровно и не слишком восторженно пялиться, отвечая на его наглый вопрос.

– Антонина Андреевна.

– Тонечка, ты мне снилась ночами. Чистейшая правда!

Смеюсь, таю от комплиментов, а сама внимательно изучаю собеседника. Так же высок и строен, но волосики заметно поредели, с двух сторон ото лба залысины наметились, да и потускнел как-то, малость поистрепался. Только замашки все те же – «пришел, увидел, покорил!». Кольца на руке не видно, наверно, заранее снял или снова в разводе.

Мне-то какое дело до неисправимого ловеласа. Мне бы только со стороны посмотреть да речь его «медовую» послушать. Ничего серьезного меж нами даже представить не могу.

– Позвольте проводить вас к «трону», сиятельная Антонина!

– Уж будьте так добры!

Тут подлетели девчонки из группы «англичан», подхватили Максима под белы рученьки и увели на свой край стола. Я выдохнула с облегчением. Ну, вот и славно. Можно спокойно посидеть, пообщаться со Светой. Скорее бы Ксюша освободилась, внимательно зал осматриваю – ищу взглядом шуструю подругу.

– Пошли уже к нам, хватит бегать!

– Ага! Ага! Дорогие мои, как же я рада видеть вас всех вместе! Дима, налей пока водочки девчатам, я сейчас узнаю насчет шашлыка. Что-то задерживают.

Конечно, без Ксюшиного-то присмотра на кухне «Очага» повара сами не справятся. Начинаем закусывать, не дождавшись подругу. Но она уже тут как тут, отодвигает свободный стул рядом со мной.

– Коленька, зайчик, садись-ка сюда, я скоро…

Опять Ксюха ускакала, только мелькнула перед глазами ее черная кожаная юбка, тесноватая на крутых бедрах – вот юла!

Но меня отвлекает нежданный сосед. С заметным смущением начинает разговор:

– Тоня, здравствуй. Как ты поживаешь?

Оп-па, Зайцев! Я даже не сразу узнала. А возмужал, солиднее как-то стал выглядеть. Неужели тоже вышел в большое начальство? Вряд ли… Джинсы простенькие, блеклый свитерок стиран не раз. Зато сам подстрижен коротко, уши немного торчат, а раньше ходил лохматым, растрепанным.

– Привет, Коля, привет. Как ваша жизнь молодая?

«Ох, ты, Господи – руку мне пытается пожать, сам аж светится, наверно, уже выпили втихаря с пацанами».

– Тоня, ты совсем не изменилась, ты еще лучше стала…

– Спасибо на добром слове!

Улыбается смущенно-растерянно, а глаза круглые, счастливые, руку мою не выпускает из своей ладони. Будто, и правда, очень рад встрече. Ну, с этим можно запросто общаться, без церемоний.

Вдруг рядом раздается громкое, театральное покашливание.

– Гкхм… милая Тонечка, разрешите пригласить вас на танец, дабы засвидетельствовать полное восхищение вашей неувядающей прелестью.

Макс! Только он способен так заковыристо изъясняться по пустякам. А что мне терять? Разумеется, потанцую, когда еще выпадет такая возможность. Ох, есть же на свете симпатичные, обаятельные мужчины, которые своей притягательной внешностью пользуются вовсю.

И какой бы ни был у них дрянной характер, они всегда женщинам нравятся, соблазняют, увлекают, разбивают сердца. Меня сегодня на философию потянуло… Но болезнь под названием «Макс» не грозит. Точнее, уже не грозит. Лет семь-десять назад еще можно было меня зацепить, а сейчас поздно.