Вот по нему-то и прошла небольшая группа иудеев, остановившись у ворот. Они заплатили полагающуюся пошлину, после чего вошли в нижний город.

Солнце клонилось к горизонту, когда иудеи повстречались в условленном месте с нужным легионером.

Старший отсчитал монеты в протянутую руку.

– Времена тяжёлые и пророки нынче в цене, – ухмыльнулся легионер, слегка подбрасывая деньги на своей ладони.

Старший, поиграв желваками, добавил ещё.

– Хорошо, – разворачиваясь, довольно кивнул воин, но тутже обернулся. – Но со мной пойдут только двое.

– Как? Почему? Мы же заплатили.

– Потому, что я так решил, – отрезал легионер. – Чем больше народу, тем больше шума, а я не хочу из-за вас подвергаться наказанию. Поэтому или идут двое, а остальные ждут здесь или никто не идёт.

– Мы согласны, – подтвердил мрачнеющий старший группы. – Мы обязаны увидеться с учителем.

В сгущающихся сумерках они подходили к пещерам, где содержались узники, когда расслышали до боли знакомый голос.

“Спорь, Йегова, с соперниками моими, воюй с воюющими против меня.

Возьми щит и латы и встань на помощь мне.

И обнажи копьё, и закрой путь для преследующих меня, скажи душе моей: Я – спасение твоё.

Да устыдятся и посрамлены будут ищущие души моей, да отступят назад и опозорены будут замышляющие зло против меня.

Да будут они, как мякина пред ветром, и ангел Йеговы да оттолкнёт их.

Да будет путь их тёмен и скользок, и ангел Йеговы да преследует их.

Потому что без причины спрятали они для меня сеть над ямой, без причины подкапывались они под душу мою.

Да придёт на него гибель внезапная, и сеть его, которую он прятал, да уловит его самого, – на погибель свою попадёт в неё.

А душа моя веселиться будет в Йегове, радоваться спасению, пришедшему от Него.

Все кости мои скажут: Йегова, кто подобен Тебе, спасающему бедного от сильного, бедного и нищего – от грабящего его?

Встали свидетели-злодеи: чего не знаю, о том допрашивают меня.

Платят мне злом за добро, гибелью – душе моей”.

– Как только скажу, сразу же выходите, – звеня ключами, наставлял легионер. – Иначе будете схвачены как соглядатаи врагов и казнены. Ясно?

Голос во тьме на мгновение смолк, как бы прислушиваясь, а затем вновь продолжил.

“Ты видел, Йегова, не молчи, Йегова, не удаляйся от меня.

Пробудись и поднимись для суда моего, Элохим мой и Йегова мой, чтобы заступиться за меня.

Суди меня по правде Твоей, Йегова Элохим мой, и да не радуются они из-за меня.

Пусть не говорят в сердце своём: «Ага, это по душе нам!» Пусть не говорят: «Мы уничтожили его».

Пусть устыдятся и осрамятся все радующиеся беде моей, пусть облекутся в стыд и позор возносящиеся надо мной.

Пусть торжествуют и веселятся желающие правоты моей и говорят всегда: «Да возвеличится Йегова, желающий мира рабу Своему».

И язык мой будет проповедовать правду Твою, целый день – хвалу Тебе”.

Иудеи вошли в тесную пещеру, освещающуюся единственной плошкой, где плавал мерцающий фитилёк. Помещение было разделено ещё одной железной оградой, за которой и находился узник.

– Кто здесь?

– Учитель! – кинулись к решётке иудеи.

– Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, который добр и творит добро, – дрогнувшим голосом произнёс Йоханан, подходя ближе. – Как же вы смогли добраться сюда, минуя стражу?

– Благодаря нашим молитвам и динариям, которые так любят язычники.

– Так и есть, – кивнул головой узник. – Не все любят Элохим, предпочитая иметь свою мамону. Но расскажите мне, как народ наш? Не отходит ли от веры во оставление грехов?

– Тяжко нам без тебя равви, – погрустнели ученики. – Народ теперь всё более и более стекается к новому учителю. О котором ты говорил, что он истинный Машиах.