Белослава стояла вся в слезах. Всю жизнь ты мне медведь окаянный перевернул. Все девки как девки. Повыходили замуж, нарожали деток, мужей своих любят, а те жен своих. А меня вот угораздило с тобой встретится. Все глаза из-за тебя выплакала, батюшка родной только и знал, что ругал, да хаял, дома взаперти продержал, не выпуская до самой свадьбы. В жены меня взяли только из-за того, что я княжна, да только муж ко мне холоден как лёд, только на людях приветлив…

Ну знаешь, я сполна получил за дерзости свои. Два года под плетьми гнил на курне у Вакулы. Сама знаешь кого там держат, и как обращаются. Если не мила тебе нынешняя жизнь, так давай, убежим вместе, ведь знаешь, что я не такой как твой холодный и расчетливый муж, по гроб любить и целовать буду.

Опять ты за своё. Один раз …, сейчас опять хочешь совсем меня сгубить. Я уже не та глупенькая девка, замужем давно, детки у меня малые, и не могу вот так просто пойти за тобой в дремучие леса, потому что однажды ты сердце моё разбил. Да и болею я. Думаешь зачем сюда приехали? Как дочку уже от мужа родила, так хвори и не отступают.

…Уже от мужа? Так значить прав я в своих догадках, что мальчик, это мой сын?

Белослава отвернулась, слёзы градом катились из её глаз.

Ох, прямо голубки, разворковались. Карху вздрогнул от неожиданности, начал было разворачиваться, чтоб посмотреть кто к ним незаметно подкрался, но тут же получили увесистой дубиной по голове, и отключился. Когда очнулся, после столь внушительного нокаута, никак не мог сообразить где он, и что случилось. Руки- ноги были связаны крепкой верёвкой, рядом лежал еще несколько человек, связанных таким же образом. Кто они, так же не мог понять, размышлениям мешала чудовищная головная боль. Лишь через пару часов к нему вернулась способность соображать. Опять желание увидеть Белославу закончилось для него плохо. Видимо кто-то из дружинников, охранявших молодую княгиню заметил их разговор, и весьма кардинальным способом его завершил. С таким трудом полученная вольная жизнь закончится, не успев путём начаться. Думается его и на курню не повезут, скорей всего тут же в болоте и утопят. Но пока, видимо не решили, что делать с ним, и с такими же бедолагами, которых скорей всего тоже отловили, после того как те подались в бега. Дальше поразмышлять над превратностями своей судьбы не получилось, он снова свалился в глубокий обморок. Опять очнулся уже от лёгких пинков. Привёл его в чувство Замята, с которым вместе мыкались на курне. Значить не стали сразу порешать, решили, что так слишком просто отделается, и будут медленно шкуру с живого стягивать.

Медведь, а ты то как тут? Уж думали за Ярил учесал давно… так ловко от охранников удрал. Уж дюже они злые были, хоть и нам всем плетей досталось, но не в обиде, радости доставил, что хоть кто-то их обдурил, приговаривал Замята, развязывая путы. Эк тебя Багоня славно по лбу приложил, шишак какой на башке… Ну уж не обессудь, не узнали в медвежьих одеждах то. Карху, освобождённый от пут встал и осмотрелся, всё еще с трудом соображая, после полученного удара по голове. Связанные пленники оказались не пойманные тати, которых повязали дружинники, а как раз наоборот, хотя были и не охранниками с курни, а сопровождавшие княгиню. Слушай Замята, ну ты хоть растолкуй мне что тут да как, голова кругами ходит, совсем думать не могу.

Да чего тут растолковывать то. Как ты в бега подался, почти вся охрана бросилась тебя искать, ну а мне улыбнулось весточку своим сотоварищам послать. Они без труда нас и выслободили.

Эти то тогда откуда, кивнул он на связанных дружинников, это ж не наши мучители.