У меня потемнело в глазах, ножны сами отлетели в кусты и остриё меча упёрлось в кадык этому толстяку.

– Ну-ка иди сюда и смотри!

Он попятится назад и так и отступал пока своим задом не упёрся в плечо Кирастоме.

– Смотри внимательно чем били этого человека! – прокричала я. Пеньком! Сначала между лопаток, потом по голове! Это ты жирный вепрь называешь честным боем на кулаках? А ну смотри! Это что за железки в пеньке? Для чего его били этим пеньком по голове и именно той стороной где торчат эти железки!? Отвечай или я выпущу прямо сейчас твои кишки клянусь родом!

– Я не видел, что его бьют пеньком, я бы остановил того, кто бил и не допустил это – заблеял толстяк. Лицо его вмиг стало белым как мука.

– Пощадите меня! Я правда не видел нарушений правил честной битвы! Я бы остановил того, кто дрался не честно!

– Вот я и не допустила нечестной битвы – сказала я. – Ничья. Расходимся. Вы забираете своих, мы своих. Но если вдруг ваша община выкатит претензии за использование мной магии я попрошу верховный совет размотать мне память, чтобы все увидели мои действия и потребую за это компенсации не менее десяти стержней тебе понятно боров?

– Понятно, чародейка, мы тотчас уходим без претензий, Гудиста, помогай собирать наших и ага до дому.

Я снова подошла к пеньку и села на него. Ко мне подошёл Саартун и протянул брошенные мной в кусты ножны.

– Спасибо – сказала я.

Как только наши все собрались отправляться к себе, кто был в силах тащили тех кто был либо без сознания, либо настолько слаб, что сам не мог передвигать ногами я встала во главе нашего импровизированного отряда и сказала: – «Попрошу вас всех забыть о моём участии в сражении, если будут спрашивать, то вы видели то, что я сидела на пеньке и смотрела за битвой и ничего другого вы не видели, очень вас всех прошу родичи.»

Мужчины, кто слабо улыбнулся, кто с пониманием кивнул, но ответил за всех Кирастоме: – «можешь не волноваться, просьбу твою услышали, мы мужчины рода тебя не выдадим! Верно говорю парни!?»

– Да, не сомневайся, да, да, так и есть, не переживай!

– Будем молчать, да, да!

– Спасибо родичи – сказала я, – спасибо!

К вечеру ближе Тивирхэ отпросился у Кирастоме в лекарню, его постоянно рвало и было видно, что ему действительно плохо, а в это время весь наш род гудел как перепуганный улей. Я подошла к Кирастоме и сказала, что нужно всех раненых показать лекарям, да и ему самому не помешало бы туда отправиться так как рана на его затылке постоянно кровоточила и сквозь его пышную гриву стекали к шее капельки крови и окрашивали воротник его рубахи. На том и порешили. А тем временем Тивирхэ добрался до лекарни и его сразу принялись лечить Геалая и Меалая, а Сеалая меж тем учинила допрос его Синтэ. Сёстры закончили с перевязкой Тивирхэ и оставили его на кровати в палате. Сеалая отвела сестёр в комнату для совещаний и начала сразу без предисловий: – «это работа Аеалаи, она буквально избила всех оставшихся на ногах рода Сурандай доэн и похоже на то, что она лишила наследства младшего брата главы рода, это очень серьёзно. Если они заявят протест, завтра тут появятся несколько десятков Ке Теаров ведь Сурандай доэн их младший род. Надо звать Сан, мы одни это не решим».

Дверь тихо отворилась и на пороге появился Сан.

– Я уж думал вы так и будете плести свои интриги и на совет меня не позовёте – сказал Сан. И так девочки, начнём с тебя Меалая, оправдывайся, а я послушаю.

– Сегодня утром уважаемый совет я застала нашу ученицу одетой в её комнате, сначала я не придала этому значения, но запах выдал её, она не ночевала дома, а была у него, я это сразу почувствовала и она у него мылась, это его разработка отдушки для водопада, больше ни у кого такого водопада нет.