Значит, теперь вы не атеист?

Теперь я агностик, потому что считаю, что честный атеист должен сперва познать все, что существует, чтобы получить возможность утверждать, что нечто не существует. Разве можно обоснованно утверждать, что Бог не существует, не познав все важные объекты вселенной? Но я по-прежнему остаюсь капиталистом и индивидуалистом, а также разделяю все прочие ее воззрения.

Она подписывала вам книги?

Она подписала мне томик Источника: «Эвану Йону Райту, которого я обнаружила для себя посредством этой книги. С наилучшими пожеланиями великого будущего в литературе. Айн Рэнд. 15 июля 1951». Мы познакомились, кажется, в середине или конце июня. К этому времени мы не были знакомы еще даже месяца.

Расскажите о вашем желании сделаться писателем, особенно в связи с мисс Рэнд.

Я никогда не ощущал целеустремленности, необходимой для продвижения в этом направлении. В конечном итоге в 1993 году я напечатал книгу под названием Бельтравия, которую переписывал и переделывал в течение сорока лет. Первый набросок своей рукописи я показал ей в Нью-Йорке, в 1953 году, когда вернулся из Парижа. Она читала его лежа на спине, на диване, подняв книгу над головой. Она читала очень быстро. И я рассмешил ее.

Ни до, ни после я не слышал, чтобы она смеялась… низким таким, грудным смехом. Я сказал: «Значит, я рассмешил вас, Айн». Это была комическая часть моего произведения. Она дочитала его до конца, но ничего толком не сказала.

Так ничего и не сказала?

Ничего, что-то пробормотала по-французски.

В своей книге я выдумал язык, который назвал «франглийским», наполовину французским, наполовину английским. Она произнесла свою фразу как будто бы на чистом французском, однако я не совсем понял ее, поскольку мой французский далек от совершенства, и потому не ответил. Тогда она вернулась к чтению. Однако часть моей книги, заставившая ее рассмеяться, была посвящена попугаям. Попугаи разговаривали по-франглийски. Одну из птичек звали Полли Глотт; других Хейди Гусик [Geaucique], мадам Овари и месье Де ла Фу. Повествование имело чисто фантастический, причудливый характер.

Нуждаясь в доходе, я занялся техникой. Оставив исследовательскую работу, я начал писать и редактировать многочисленные руководства для старых компаний North American Aviation, Atlas missile и особенно IBM; a также многое множество технических отчетов и записок. Впоследствии я занялся другими вопросами.

Когда мы с Микки поженились, Айн посоветовала мне: «Не заводите детей». Таким уж она была целеустремленным человеком; воистину писательской машиной, истинно преданной своему ремеслу и искусству. Она понимала, что дети неизбежно отвлекут меня от концентрации на литературном фронте. Тем не менее детей у нас было пятеро.

Приходилось ли вам вступать с ней в другие деловые отношения?

Айн спросила меня, не хочу ли я стать ее агентом, и я ответил, что едва ли принесу ей какую-нибудь пользу, ибо совершенно не представляю, что такое – быть агентом. Она поняла меня и не стала настаивать, поскольку единственной причиной, заставлявшей ее видеть меня своим агентом была именно потенциальная эффективность моих действий.

В то время она судилась, однако никогда не рассказывала, как обстоят ее дела на процессе. Она даже не говорила, с кем. Должно быть, на нее подали в суд за какое-нибудь из ее высказываний, возможно, прозвучавших по радио[122]. Я сказал ей, что расстроен подобной историей, и обещал подложить бомбу к порогу ее обидчика. Подобное предложение произвело на нее сильное впечатление, и она долго смотрела на меня. Наверно, в этот момент она впервые поняла, до какой степени я нахожусь на ее стороне. Я был крайне недоволен тем, что кто-то судится с ней и пытается отсудить часть ее денег.