– А Мари?

Тогун завис на мгновение:

– Мари?

– Её сердце бьётся. Я его слышу. Не так, как Айлин, тише и гораздо медленней. Она, вероятно, в криосне.

Тогун сжал кулаки и издал то ли рык, то ли рёв:

– Ты говорил – она мертва.

– Я говорил: почти все погибли. Ты не спрашивал. У неё были проблемы с криокапсулой – недостаток кислорода и местные забрали её на планету, в медблок. Она там же, где и Айлин, – карта перед взором адмирала крутанулась и уровнем ниже загорелась красная точка. Адмирал не сводил взгляда с точек и молча сжимал руки в кулаки:

– Сволочи! Они смотрели мне в глаза, просили защитить их планету, зная, как я горюю о потере Мари! Они и Айлин пробудили без моего ведома через два цикла! Я хотел улететь с этой чертовой планетки, забрав мою девочку в криосне, мечтал вернуться на Землю, пусть спустя многие годы! Но – нет! Они пробудили её, она росла и взрослела здесь, на Теонуриане, считая его домом, заставив меня забыть мечты о возвращении! Они заставили отдать земной межзвёздник Сониуму, как жест доброй воли: "Ну и что, что он не полетит без биона, Сониум об этом же не знает!" Они использовали все мои знания и умения, я был их щитом при атаках материнской планеты! Я дал им знания как вырастить бионы!

Правда, все они были слабыми. Первый, который подаёт надежды сейчас приживается в новом межзвёзднике. Свой же бион Тогун в тайне ото всех поселил в том, что у него осталось – двухпалубный челнок, очень маленький для биона после огромного корабля. Бион медленно умирал. Тогун страдал.

– Мари жива…

– Спорное утверждение, адмирал. Нехватка кислорода могла привести к повреждению мозговой деятельности.

– Но – не факт?

– Мне не известно, сколько времени продолжался сбой, – это могло случиться и при прохождении пояса астероидов, и при выходе из гиперпрыжка, и при встрече с кометой, когда корабль сошел с курса и протаранил одну из лун на краю этой системы. Чем дольше не поступал кислород, тем больше вероятность печального исхода, адмирал.

Тогун смотрел невидящими глазами на голограмму с картой, на которой были отмечены две красные точки и у него рождался план.

Глава пятая

– Говорит адмирал Тогун Бикар, – включилась всеобщая трансляция. – Желающих посетить новый межзвёздник было очень много и за два дуна успели не все. Поэтому сегодня я опять объявляю день открытых дверей для всех желающих.

А в это время в своём кабинете жутко выругался глава альянса и вызвал своего помощника:

– Что там происходит? Ты выяснил?

– Ничего конкретного – толпы студентов бродят по межзвёзднику, мешая строительству, приставая с вопросами к рабочим, в том числе и военным.

– Адмирал?

– Один дун приветствовал каждого входящего, затем отправился, как всегда, на верфь, и выбрался из своего челнока только час назад.

Глава альянса задумался: где-то он восхищался землянином, где-то понимал его, но боялся его непредсказуемости и острого ума. Раньше альянс считал, что получив бионы и знания от адмирала, его можно будет отодвинуть, кинув на стол козырь. Теперь же, если он и Айра решили завести ребенка, козырь в виде его бывшей пассии может стать неактуальным. Остаётся только его дочь.

Адмирал, как и дун назад, приветствовал каждого пожимая руку. Нарушать личное пространство на Теонуриане было не принято, но адмирал плевал на правила. Желающим посетить корабль приходилось мириться с забавой адмирала. Нэйка с Питкером появились только к концу дуна – взмокшие и запыхавшиеся, оба пожали руку адмиралу, покивали с улыбками и прошли на корабль.

Той Кринс мерил шагами кабинет и пытался хоть немного понять логику адмирала: может он просто решил позлить альянс? Развлекается? Что он может противопоставить целой планете?