Первое, что я увидел когда мы начали – как он подпрыгнув, сделал «вертушку» – удар ногой с разворота. Вреда это не принесло, но демонстрировало явную серьезность его намерений и способностей. А закончилось тем, что меня, дико сопротивляющегося и орущего стаскивала с врага учительница соседней школы, которая проходила мимо. Мне очень хотелось сидеть на противнике дальше и молотить его по башке. Угрозы вызвать милицию и поставить меня на учет действия не возымели. Почти ничего из драки я не запомнил, только злобу и желание нанести максимальный ущерб. А само действо напоминало, вероятно, возню диких зверят. С тем парнем позже мы общались уважительно, почти по-дружески.

Важное – мир не справедлив и чем раньше это понять, тем лучше для тебя. Драки неизбежны, свои идеалы надо защищать, желательно качественно.

В спортзале нашей школы организовалась секция Каратэ. Все знания об этом таинственном явлении происходили из «боевиков», которые крутили в видеопрокатах. Видеопрокат – это такие мини-кинозалы, с несколькими рядами стульев, телевизором и видеомагнитофоном. За небольшую сумму можно было посмотреть западный фильм в сомнительном качестве и незабываемом «гнусавом переводе». Самыми популярными были фильмы, где герои владели навыками загадочного Каратэ. Они наносили удары руками и ногами, так быстро и ловко, что враги просто разлетались. Мне было 9 лет и я уговорил родителей записать меня в секцию Каратэ.

Это было первое знакомство с восточным подходом к изучению боевых искусств. На волне популярности Каратэ школьный зал был переполнен такими же энтузиастами, как и я. Среди нас выделялись ребята в белых кимоно – «старшие», их надо было слушаться. В стороне они отрабатывали удары в парах, нам это пока не позволяли. Сэнсэй(яп. 先生 –«ранее родившийся», «учитель», «инструктор») был невысокий молодой человек.

Мы строились рядами и Сэнсэй показывал движение, которое мы должны были много-много раз повторить. Оказалось, что я могу отжиматься 50 раз на кулаках на деревянном полу, под громкий японский счёт: ичи, ни, сан… Мы изучали много прямых ударов руками с выкриком Киай. Занимались растяжкой и ударами ногами по воздуху, мы сидели в странной позе на коленях, пока Сэнсей объяснял. На стопах и коленях оставались кровавые мозоли, и когда сейчас новички корчатся от боли, сидя на мягком татами, я с улыбкой вспоминаю тот зал из 90-х.

Важное правило – в Боевых Искусствах действует закон – чем хуже, тем лучше!

Это продолжалось пару месяцев, но после очередного медосмотра у меня выявили искривление позвоночника с полным запретом заниматься ударными видами спорта. На этом мое знакомство с восточными видами боевых искусств закончилось, фактически так и не успев начаться.

После поступления в Университет, мне выделили место в общежитии. В конце 90-х это было весьма специфическое заведение, со своей иерархией и «околоприблатненными» порядками, установившимися среди жильцов. Те, кто учился и жил университетской жизнью вели себя скромно. Чего нельзя было сказать о тех, кого отчислили или тех, кто «случайно» заселился в общежитие, а в свободное время занимался вымогательством и разбоем.

Здание общежития представляло собой пятиэтажное строение, на каждом этаже сорок комнат, две кухни, туалет и раковины в конце коридора. Обитая там, ты всегда находился в окружении людей и никогда один. В комнате нас было четверо. Чтобы сходить в туалет, нужно было преодолеть весь коридор и если ты ботан-первокурсник, случиться с тобой могло всякое. Общежитие не располагало к учебе, к счастью до позднего вечера работала библиотека и компьютерные классы, где можно было заниматься. Конфликты случались ежедневно и ежечасно. Те, кто стоял выше на иерархической лестнице отнимали ценности и продукты у тех, кто стоял ниже – всё как у животных. А кто не соглашался на «сделку» получали моральное и физическое воздействие. Очень скоро стало понятно, что надо повышать уровень обороноспособности.