– Иди. – пересилив себя, ответил я и подошел к двери, чтобы взять свое пальто. В этом платье она точно замерзнет, а потом и заболеет.

– Только надень мое пальто. На улице мороз.

Я накинул на ее хрупкие плечи пальто, в котором она практически утопала. Застегнул на все пуговицы. Девушка, не прерывая зрительного контакта, поблагодарила и выпорхнула из комнаты. Оставив после себя легкий аромат черной смородины и мимозы, а еще ощущение пустоты и одиночества.

Озадаченный тем, что даже не спросил ее имени, я начал собираться на встречу с ректором. А еще предвкушая ее реакцию, когда она поймет, что ее ночной незнакомец окажется тем самым мажором, которому ей придется приносить тапочки.

Ректор шел по коридорам нашей славной академии и нахваливал каждую аудиторию, каждый портрет небезызвестных предков и лучших умов наших миров, каждый цветочек, старательно выращенный трудолюбивыми адептами. А также заставлял меня краснеть и вжимать голову в плечи так сильно, что она едва не трещала, осыпаясь мне под ноги.

– Аяла – одна из самых лучших адептов БАМа. Очень способная ученица и перспективный маг. Правда с плохим поведением и тяжелым нравом… – вещал ректор, проходя мимо аудитории по Теории Стихий. Вот не зря не любила я этот предмет, а теперь еще и аудиторию буду обходить десятой дорогой.

– Как интересно… А что же не так с поведением у этой прекрасной девушки? – поинтересовался брюнет, то и дело бросая на меня взгляд, тонко намекающий, что он точно знает, что не так с моим поведением.

А я решила, что и брюнетов теперь любить не буду. Хватит с меня одного такого шибко зубастого.

– Ая отличается большой изобретательностью и… слабостью к спорам. – хохотнул ректор.

– К спорам, значит… – протянул этот наглый и самодовольный тип.

– Вот вчера, например, она украсила целый полигон елочными шарами и мишурой, даже елку откуда-то притащила. А нашему йампалу на шее повязала розовый бант. И это будущий боевой маг! Из-за нее потом весь поток отдувался на утренней тренировке, убегая от тех самых елочных шаров, мишуры и елки.

– И Пушка… – тихо под нос добавила я. Но, видимо, услышали все.

– Да, и Пушка. Магистру Макконахи так понравилась эта идея, что он решил каждый год радовать адептов праздничным полигоном. – согласился со мной Мас Вало.

– Я бы определенно хотел взглянуть на ваш полигон. И Пушка. – хмыкнув, добавил Дор, совершенно случайно задев меня рукой и проведя по спине, пропуская вперед в дверях столовой.

– А седмицу назад, она повесила чьи-то семейные трусы на флагшток. Мы так и не нашли несчастного владельца, теперь лежат в хранилище забытых вещей. – продолжал позорить меня ректор, вызывая тихие смешки у рядом стоящих мужчин.

Я быстро просочилась вперед, искренне надеясь, что моя порция прилюдной порки закончится СЕЙЧАС. И направилась к ленте с раздачей, которая пестрела изобилием разных блюд. Адепты по выходным обычно позднее приходят на завтрак, а поэтому у меня, честно говоря, разбегались глаза от наполненных блюд, источающих такие божественные ароматы.

Пока я выбирала с чем мне взять блинчики, ректор вспомнил еще одну занимательную историю:

– О, а месяц назад, она опоила облепиховой настойкой Мейверские мухоловки. Те настолько пристрастились к пагубной привычке, что теперь отказываются от воды и требуют только эту настойку. Приходится изготавливать ее в огромных количествах, иначе они просто усыхают и грозятся издохнуть.

Я быстро схватила первые попавшиеся блинчики и понеслась к столу с горячими напитками. Кофе мне жизненно необходим. Иначе я сейчас кого-нибудь покусаю, как та самая мухоловка, с тяжелой алкогольной зависимостью.