Мои мама и бабушка не из этого мира. А Новый год для них – самый любимый праздник, о котором, надо признаться, здесь не знал никто. Но все, кто знаком с моими боевыми родственниками, поняли достаточно быстро, что легче добавить в календарь нового мира этот праздник, чем убедить их, что его нет.

Так вот теперь в жизни кларовцев укоренилась привычка ходить в баню 41 инвернада, делать салат Оливье, слушать речь правителя Эльмаса Лукиллиана (по специально, ради этого случая, изобретенному головизору), считать удары часов на главной площади перед замком Манар, где обитает семья правителя, пускать салют и вообще 10 дней гулять так, чтобы соседи завидовали.

Примерно 40 лет назад моя мама (не)случайно попала на Кларо, спасла всю Альму от неминуемой гибели, влюбилась в папу и притащила сюда все наше веселое семейство. Честно, спасла она мир или все-таки его изменила, воплощая свои задумки, пока не ясно. Но народ давно смирился, называя ее только “33 несчастья” или “ходячим бедствием”.

Новый год решили отмечать, как и полагается в конце года, а здесь он длится 13 месяцев, в каждом из которых по 40-45 дней. И вот теперь этот праздник Кларо и немного Оскуро (до них не сразу дошло) отмечают 41 инвернада. И надо ли говорить, что маму и бабушку не остановило, что в нашем грефе не идет снег?

Не остановило… Теперь в период новогодних праздников усиленно трудятся маги, напуская снег и вьюгу на города тех грефов, которые “страдают” более теплым климатом. А еще специально были выведены зеленые елки, и это при том, что на Кларо все растения синие, а на Оскуро – красные. Мне кажется, что маги земли до сих пор нервно вздрагивают, слыша имена мамы и бабушки, которые терроризировали их целый год, пытаясь создать это несчастное дерево.

Укутавшись посильнее в мантию, которая, к слову, не грела совсем, мы нахохлились и стояли под первым снегом, любовно взирая на всю эту красоту. Снежинки, подгоняемые легким ветерком, кружились в великолепном танце и мягко ложились на землю. Они, конечно, практически сразу таяли, но совсем скоро станут собираться в огромные сугробы, в которые так весело будет нырять или кидать товарища.

Когда зубы уже начали отстукивать чечетку, а пальцы на ногах перестали чувствоваться, мы вернулись в учебный корпус и поднялись на второй этаж, где нас ждал урок по Теории Стихий.

Лекции по этому предмету велись у всего потока, так как стихийной магией обладали почти все адепты. Исключались только чистые созидатели, но даже тем было важно иметь представление о магии “противника”.

Поэтому аудитория, куда мы вошли, была поистине огромной, как амфитеатр с большим количеством рядов, поднимающихся ввысь. Внизу располагалась кафедра преподавателя с доской для записей.

Мы разместились в середине аудитории и принялись ждать начала занятий. Когда неожиданно перед моим носом возникла бумажка, сложенная самолетиком. Она пропорхала, взмахивая крыльями, опустилась на стол и развернулась.

– Пойдешь со мной на Новогодний бал? – гласило это послание, почему-то только без подписи. Отправитель, видимо, думал, что я по почерку узнаю. Но не узнав, я окинула взглядом адептов, сидящих в аудитории. И заметила Триса, который как-то странно подмигивал мне бровью и косил глазами в сторону записки.

Я опустила глаза на эту самую записку, на которой появилась подпись “Трис”, и немного подвисла. Не то, чтобы я не хотела на бал или не хотела идти вместе с ним. Просто я всегда думала, что надо идти с тем, кто нравится. А Трис… ну он просто Трис. Да, он – самый симпатичный парень на всем потоке, по которому сохнут все девицы – от мала до велика. Но не я.