— И нарушил протокол, — добавила жрица.
В дверь дважды стукнули. Идон повернулся к выходу.
— Подожди.
Девушка быстро развязала халат. Под ним, поверх белой сорочки, был вышитый мужской камербанд**. Саитана сняла его с себя.
— Я помню, что твой день рождения тоже был вчера.
Она протянула подарок молодому человеку. Когда он взял его в руки, айа наклонилась, быстро поцеловав Идона, и тихонько прошептала:
— Ты мне тоже дорог.
После этих слов жрица ушла.
Асиг с умилением рассматривал подарок. Дотрагивался до черных ниток. Такие пояса они надевали, когда несли вахту на рубеже. Айа вышила черными нитками на черном фоне понятные только ему узоры. Рассмотреть, что пояс украшен вышивкой, можно лишь вблизи.
Идон поднес подарок к носу, вдыхая его запах. Пояс еще носил аромат прежней обладательницы. Спрятав ценный подарок в карман сюртука, асиг вышел из комнаты.
Камилла облегченно вздохнула. Она умилялась увиденной сценой. Столько любви, столько тепла в таких простых словах и поступках.
Выглянув из шкафа, девушка отметила, что комнату закрыли охранными нитями.
***
Что ж, придется ждать следующего действия. Узнать, как айа исцеляют асигов. Какую благодать несут для темных. Она должна знать причину, почему асиги посещают храм ночью. Как происходит очищение.
Действие зелья, скрывающего ауру, закончилось, у нее оставался еще один флакон. Его она оставила на случай, если здесь появится асиг.
Находясь в темноте, человек теряет чувство времени, особенно когда не слышно звуков извне.
Сколько Камилла пробыла в комнате, она не знала. Ноги затекли от неудобной позы, девушка встала, но высота шкафа не позволяла выпрямиться во весь рост. Шкаф был глубоким, но низким. Она несколько раз полуприсела. А потом, снова сев, стала растирать затекшие ноги.
— Проходи в голубую комнату. Асиг скоро придет к тебе, — услышала она голос Иззэи в коридоре. Камилла посмотрела в замочную скважину.
Дверь в комнату отворилась. В спальню вошла айа в одной белой сорочке. Камилла достала зелье и беззвучно выпила. Коронер не знала, видят ли жрицы ауру или личину, но рисковать лишний раз не стоило.
Лишь луна освещала комнату, кроме нее источников света не было. Камилла с трудом различала черты лица вошедшей. Но в том, что это айа, сомнений не возникало. Ее выдавала аура. Не белоснежная, как у девушки с недавней церемонии, но все же белый цвет присутствовал. Он словно боролся с черным, чтобы преобладать.
Айа легла на постель и через две минуты вошел асиг. На вид лет тридцати. Не говоря ни слова, он разделся и направился к постели.
Камилла не верила своим глазам. Зачем он снял одежду? Айа священны, к ним нельзя прикасаться, а он…
Сотни предположений возникли в голове у коронера. Возможно, это тоже влюбленная пара? Здесь они тайно встречаются и поддаются соблазну?
Нет. Вряд ли. И его провела Иззэя, беспрекословно провела. «Не нарушая протокола», — почему-то вспомнилось Камилле.
Мужчина лег возле девушки. Коронер наблюдала, как он снимает сорочку с юного девичьего тела, как гладит ее, но не целует. Даже в полутьме она видела глаза айа. В них не читалось желания, в них она видела готовность. Так человек готовится к боли точно зная, что она неизбежна.
Камилла закрыла глаза, она не могла смотреть на то, что происходило дальше. Но звуки говорили сами за себя. Там, за дверкой шкафа, происходило страшное между светлой айа и темным асигом. Коронер закрыла рот, сдерживая рвущийся наружу вопль.
Страшная реальность навалилась как снежный ком на голову. Святость? Уважение к избранности жрицы? Вот в чем оно выражается! Асиги заставляют девушек .... О, Богиня! К такому ты готовила своих прекрасных айа, рисуя тамгу на пальце?