Переплываю в Малайзию. По пути – чудесное дело – в местах мелководья, крестьяне-рыбаки сделали в море, очень далеко от берега (несколько км) – домики на ножках. Типа хижин. В них они сидят и ловят рыбу, а потом увозят её на лодках. Мелководье – несколько метров. Таких домиков в одном месте я насчитал 128.

ДО СВИДАНИЯ, Индонезия! Встретимся – очень скоро!

азболелся зуб. Начал разваливаться ещё в момент выезда из Москвы, а теперь через месяц продолжил. Я всё не хотел идти к зубному, хотя они тут на каждом шагу, называются ДОКТЕР ГИГИ. «Гиги» – по-ихнему зубы. Видимо, слово «Гигиеническая зубная паста» от этого же слова происходит. – Думаю, за ту сумму, что в Москве стоит один зуб, – индонезийский доктер-гиги вырвет не только все мои зубы, но и свои, и заместо моих мне приставит. Правда, не факт, что его зубы окажутся лучше.

Но не хотел я идти к зубному, т.к. не знал, как по-индонезийски будет «АЙ!» Но на пароходе из Баликпапана зуб разболелся, и я уже решил идти в Таракане к любому тараканскому доктёру и избавляться от злого «гиги». Но только я так решил и прибыл в Таракан, зуб перестал болеть – испугался и больше не беспокоит. И сейчас я пишу эти строки, прошло полгода, гиги затаился и не болит ни чуточки, сидит на своём месте, как примороженный – очень уж напугала его перспектива быть выдранным индонезийским доктёром.

Хлеб. Индонезийцы почти не едят хлеб, и даже название хлеба на бахаса – «РОТИ» – пакистанского происхождения. У всех хлебных народов слово «ХЛЕБ» основное, и оно не заимствовано. А у них главная еда – рис, а хлеб привезли, поэтому и слово чуждое, и хлеб дорог, больше доллара за килограмм. А ещё нет у них кефира, почти нет картошки, не видно солёных огурцов. Молоко редко и дорого (доллар за литр – или дороже!).

Ещё нет турников – страна не турниковая, никаких тебе спорплощадок, как в Китае были, – народ мелкий, не очень сильный, больше хилый, много пузатых (что для Азии не свойственно), дети тоже нередко пухлые, укормленные. И мне тоже шевелиться лень, хотя иногда пинаю себя и заставляю отжиматься и приседать, на удивление всем индонезийцам.

Мало тут всяких сладостей, которыми так изобилен Ближний Восток. Наверное, это потому, что хлеб редок, вот и нет традиции сладко-печенья. Само печенье, кексики и тортики есть в супермаркете, а у тёток – лишь пять-шесть видов вкуснятин, это вам не Сирия и не Иран, товарищи.

Сырость высокая повсюду, – сезон дождей. По счастью, льёт не круглые сутки – дождь, в основном, вечером и ночью. Но регулярно нужно заглядывать в рюкзак, проверять – не просырилось ли там что? Но сухим тут не останешься! Трудно выйти, как говорится, сухим из воды.

Малайский порт, куда въехал в первый день весны, называется Тавау.

Для россиян (а также украинцев, и для белорусов) для въезда в Малайзию визы не нужно. При въезде ставят маленький бесплатный штамп. Ничего не смотрят и не спрашивают. Малайзия сразу внешне отличается от Индонезии. В городе чисто, цивильно, нет никаких рикш, нет продавцов на собственных ножках, нет мото-таксистов, и в отличие от Индонезии, не стараются обмануть – цены везде написаны. А в Индонезии даже в обменнике курсы не стоят, спрашивать приходится, и в маршрутках сдачу мечтают недодать, хоть копейку. Малайская еда дороже, чем в Индонезии, вдвое. Дёшевы только бананы.

Город был весь завешан предвыборной агитацией. Жители штата (а может и всей страны) выбирали парламент. Правящая партия рекламировалась плакатами синего цвета и имела символ «весы». Агитация «голубых» висела повсюду, на стенах, заборах, перекрёстках, площадях. Были и другие цвета и другие партии, но в меньшем количестве. Выборы ожидались через неделю – восьмого марта. Все завешано плакатами, портретами. Агитация на трех языках – по-малайски, по-китайски и по-английски! Китацев тут примерно треть.