– Простите, а как называется Ваша машина? Jaguar?

– Нет, Mitsubishi, – отвечает водитель, добавив ещё какое-то второе слово.

Девушка благодарит, а потом радостно восклицает, обернувшись к своему водителю:

– Я угадала! Угадала! Ты продул!

Оказывается, именно таких машин в Москве всего пять: водитель говорит об этом без лишних понтов. Проникаюсь пониманием «Когда бы ещё я могла проехаться в такой машине?». Прикольно.

Мы доезжаем до автозаправки, и там я вылезаю: водитель, пожелав удачи, сворачивает направо, а я остаюсь, едва успев поблагодарить его.

На заправке орудуют два товарища: один узбек, второй русский. Подхожу к ним:

– Здравствуйте! Я тут потусуюсь у вас, хорошо? – говорю таким приветливым тоном, будто мне не впервой.

Узбек кивает головой и начинает улыбаться, второй же сохраняет какое-то зловещее лицо, глядя на меня в упор. «Узнал, чтоле?». Хватит пялиться!

…Этих людей, которые орудуют на заправке, обычно не замечают: есть они и есть. И за людей-то часто не принимают. Ставлю рюкзак у столба, пью воду и жду. Одна за другой подъезжают разные машины, подхожу к выходящим из них водителям:

– Здравствуйте! Простите, пожалуйста…

Но большинство из них смотрят куда-то поверх или сквозь и быстро уходят, будто меня нет. Я удивлена. Я есть. Вот же я. Эй, куда вы?

Подхожу к следующему: так же картина. Они даже не хотят узнать, с чем я подошла, и только один раздражённо говорит:

– Нет, – и уходит.

Что: «нет»? Я же только подошла! Стою в недоумении. Подходит узбек: на его бейджике написано «Мансур». Он видит моё лицо, смеётся и говорит:

– Да тут все местные заправляются. Тебе куда надо-то?

– В Рязань, – отвечаю я растерянно.

– В Рязань, – повторяет за мной Мансур.

Я мучительно думаю, как же мне быть, чтобы, не приставая к водителям, озвучить окружению свой запрос.

– Мансур, у Вас картонки не найдётся? – спрашиваю его с надеждой.

– Картонки? Сейчас организуем! – радостно восклицает он и быстро исчезает за дверями магазина у заправки. Через стеклянные окна вижу, как Мансур разговаривает с девушками-продавщицами, те брезгливо оценивают меня, глядя изнутри как будто большого аквариума, и потом протягивают ему пустую коробку. Довольный Мансур возвращается и отдаёт её мне.

Никогда не думала, что пустая коробка будет для меня таким подарком. Тоже начинаю улыбаться до ушей. Человек, которого обычно никто не замечает, проявляет такое участие – и это трогает меня до глубины души. Вспоминается карикатура про довольного буддиста, которому на день рождения дарят пустую коробку: «Пустота – это то, о чём я мечтал!». Мансур между тем говорит:

– Там на трассе дальнобойщик спит. Я сейчас сбегаю, разбужу его и спрошу, куда он едет!

Останавливаю его: ещё не хватало, чтобы он будил уставшего водителя! Пусть спит человек. Сажусь на ступеньки магазина, отрываю от коробки кусок и пишу на нём чёрным издыхающим маркером: «Рязань». Ставлю картонку рядом с собой и жду. Если водитель, проходя мимо, смотрит мне в лицо, я показываю на картонку пальцем и вопрошающе спрашиваю, не приставая больше лично:

– М?

Такая просьба звучит лучше. Часть людей просто угрюмо проходит мимо, но есть и те, что смотрят и качают головой: «Нет». Улыбаюсь, пожимаю плечами и сижу дальше. Наконец, один из водителей внемлет моим гримасам. Он говорит:

– Но я еду недалеко, только до супермаркета.

Соглашаюсь. Мне бы только уехать подальше от Москвы, любыми путями. Махаю Мансуру рукой, он радуется за меня, как ребёнок. Его напарник на этом фоне остаётся молчаливой зловещей тучей, похожей на ту, что всё больше разрастается на горизонте.