Он с лёгкостью произносит названия различных пунктов, перевалов и озёр, которые я не успеваю находить на своей карте, – названия звучат красиво, своеобразно.

Лёша говорит, что все алтайцы – очень красивые люди. Он и сам красивый, гармоничный человек: у него глубокие, цыганские глаза и ещё он мастерски играет на барабане.

– Чтобы отпугнуть медведя, – отвечает Лёша на мой вопрос, – достаточно положить ложечку в кружку, и засунуть их в рюкзак так, чтобы при ходьбе ложечка слегка постукивала – медведи избегают «человеческих» звуков. Если вы встречаете медведя нос к носу, а он ещё не успел перейти в агрессию, сделайте так: – говорит он нам и хлопает в ладоши. – Звук хлопка у медведя рефлекторно ассоциируется с выстрелом. Если Вы увидели медведя – бежать нельзя. Нужно осторожно и медленно, а затем, быстро отступая, уйти.

Лёша рассказывает, как два туриста перебирались через речку: один уже пересёк её, а другой, оставив рюкзак на берегу, пошёл вброд. Обернувшись на середине реки, он увидел, как медведь тащит его рюкзак в кусты, – в рюкзаке была провизия, все вещи и, главное, паспорт, поэтому наш турист громко закричал на медведя.

Медведь отпустил рюкзак, посмотрел на туриста и в ответ издал такой оглушающий рык, что парень в один прыжок выскочил на противоположный берег, едва ли не пробежав по воде. «Ну его, этот паспорт…».

Лёша рассказывает о мерах первой помощи при укусе змеи так:

– Говорят, что не надо разрезать ранку. НАДО. Говорят, что не надо прижигать её. НАДО. Охотники даже носят в кармане большие охотничьи спички, чтобы сделать это сразу. Или можно это сделать сигаретой, но только сразу. Через полминуты будет уже, скорее всего, бесполезно. Суть в том, что яд змеи – это белок, и при прижигании он коагулируется.

Отсасывать яд также можно.

– Чего точно нельзя делать, – продолжает Лёша, – так это перетягивать конечность жгутом – это чревато её дальнейшей ампутацией. В любом случае лучше что-то делать, чем ничего не делать. Но тут как повезёт.

Выясняется, что среди опасностей особо выделяются пьяные коренные алтайцы: договориться с ними невероятно сложно: они начинают требовать водку или говорить что-нибудь вроде:

– А давай поборемся… А что это тут у тебя? – изучая, например, твой фотоаппарат.

После чего есть риск расстаться с деньгами, вещами и уйти с помятым лицом и печенью. К туристам из крупных столичных городов ненависть на порядок выше.

– Если вы идёте по дикой алтайской местности, – повествует Лёша, – не думайте, что вас никто не видит. Алтайцы-охотники могут созерцать вас так, что вы никогда не догадаетесь об этом.

Спрашиваю у него:

– Насколько опасно там путешествовать одинокой женщине?

И он, не раздумывая ни секунды, честно и чётко отвечает:

– Очень опасно.

Вот прям сразу полегчало!

Некоторые посёлки состоят из одних наркоманов. Целые семьи часто спиваются. Отдельные населённые пункты лучше проходить ночью, ибо там процветает местный рэкет. Если в рюкзаке есть водка, этого лучше не скрывать – пьяный алтаец всё равно почувствует это. Лучше отдать сразу, иначе есть риск потерять и иное содержимое рюкзака. Не стоит пить с алтайцами и останавливаться в семьях, где пьют.

В некоторых районах даже есть запрет на продажу спиртного. Некоторые пьют запоями по полгода, но, как известно, это явление можно встретить не только на Алтае. Пьют, конечно же, не все и не всегда, просто надо быть готовой встретиться с этим явлением.

Лёша путешествовал по Алтаю в одиночку, ловя попутки. Однажды его сначала «запрягли» разгружать мешки, а потом уже согласились отвезти до места. Алтайцы не считают работу качественной вплоть до появления кровавых мозолей на руках – Лёше пришлось испытать это на себе. Когда они сели в машину, и водитель решил было поговорить с ним, тот, уставший, как десять собак, просто уснул безо всяких разговоров, потому что разговоры тоже требуют сил.