– Ионов и Астафьев тоже из этих двоечников, – вспомнил своего предшественника и его верного помощника в мэрии Краснопехотского Виктор, – как-то Ионов обмолвился, что в начале "лихих 90-х" у них была большая компания, дружное братство, а теперь из всей компании только они с Астафьевым остались в живых и на свободе… "И бывший зэк, и бывший академик – кто что хотел, тот получил сполна!" – хрипловато пропел он, подражая певцу. – Зато сейчас все на место встало, ты видела аллею почетных докторов Университета? Наука снова в почете, и это радует. Общество, в котором профессор синтетическим барахлом в переходе торгует – больное общество, и мне его жалко. Может, кому-то и нужны легко управляемые неучи, привыкшие "жить на позитиве и ни о чем не париться", но здесь их точно не найдешь. Я уже провел одну встречу с будущими экономистами и с радостью отметил, что блестящих любознательных и умных взглядов в аудитории было больше, чем скучающих или ошалевших, пялясь в гаджет. Чем больше в обществе развитых, мыслящих людей – тем лучше у общества перспективы. Но я что-то увлекся. Разговорился, как на лекции. О чем ты мне хотела рассказать?

Вероника встала, чтобы обновить лосьон для загара, и только закрыв флакон, ответила:

– Да вот познакомилась с очень интересным человеком…

Виктор приподнялся, приподняв брови.

– Интересным в качестве героя будущего цикла публикаций, Витя, а не то, что ты подумал, – успокоила его Вероника. – Начнем с того, что даже его сподвижники ни разу не видели его лица. На людях он все время появляется в латах и шлеме Дарта Вейдера.

– Хм. И чем же он занимается? Фоткается с туристами на Невском или около Зоо?

– Нет. Он – владелец блога.

– А-а! Блогер Вейдер! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Совсем из головы вон. Прошлым летом в новостях на центральном телеканале прошел сюжет о том, как он раскурочил контактный фонтан в Тепломорске. Кстати, правильно сделал, – добавил олигарх. – Я в Краснопехотском тоже два таких фонтана открываю первого июня. Один – в бэби-зоне городского парка, другой – возле детской площадки. А на центральной городской площади их втыкать считаю в корне неправильным. Всему свое место, и я предпочитаю центр города как-то иначе украшать.

– "А чтотуттакова, эттажедеети, а разве вы сами в детстве никогда не бегали голеньким, значит, у вас детство было ужасным, ах, вы бееееедненький, сознайтесь, вы просто завидуете детскому счастью", – писклявым голосом затарахтела Вероника. Увидев недоумевающее лицо Морского, она расхохоталась:

– Это попурри из отзывов защитников тепломорского фонтана. Или ты подумал, что я чокнулась?

– Детство у меня было счастливым до девяти лет, – серьезно сказал Виктор. – Хоть я и не бегал телешом по центральной площади.

Ника тоже посерьезнела. Она помнила рассказ Морского о череде трагедий, обрушившихся на его семью. Виктору было девять лет, когда в Чечне погиб его старший брат, 20-летний Алеша. Начал выпивать от горя отец. Однажды, когда он бежал за второй бутылкой в ноябрьском туманном "молоке", его сбил грузовик. Повредилась рассудком мать. Как-то раз она ушла из дома искать старшего сына, который, как ей казалось, ушел гулять и забрел за околицу, и не вернулась. 14-летнего Витю усыновила тетя, сестра матери. И через несколько лет Морской, уже студент-четверокурсник, узнал, что его двоюродную сестру, 17-летнюю Диану, с которой он был очень дружен и которая помогла ему выбраться из кокона, в котором он замкнулся после гибели брата и обоих родителей, обманом вовлекли в секс-бизнес. Через год Дина заразилась и заболела СПИДом. Узнав об этом, хозяева приказали "утилизировать" ее. Девушка пропала бесследно. Ее отец попытался доискаться до правды и вскоре, если верить полицейскому протоколу, ввязался в пьяную драку в сомнительном кабачке и был убит. За 11 лет Виктор потерял пятерых родственников.