– За последний год во Франции и в Германии вышли две ваши книги. У нас вы печатаетесь в «Новом мире» и «Октябре». В отличие от советской эпохи это уже не сулит громкого успеха – слишком незначительны тиражи толстых журналов. Должно быть, вы остро ощущаете «дефицит» читателя?

– Вовсе нет. Мой круг читателей – это близкие друзья, люди разных профессий, откликающиеся, что очень важно, прежде всего эмоционально. Примечательно, количество читателей в моем случае восполняется их качеством. Так Сергей Каледин года три назад сам нашел меня и попросил рассказы для сборника современной прозы, который он тогда составлял. Знаю, что по жизни он помогает разным людям, и я покорена его искренней щедростью, душевной широтой. Это тем более ценно, что в литературной среде бескорыстные отношения не приняты.

– В повести «Сонечка», которую выдвинули на премию Букера в прошлом году, мне запомнился эпизод, когда Роберт Викторович входит в библиотеку, впервые видит главную героиню и понимает – жена. Убедительный и психологически точный момент. Вы хорошо знаете мужскую природу?

– Скорее, я хорошо знаю женскую. Сюжет «Сонечки» – это ситуация адамова ребра. Когда женщина отказывается от притязаний на свое существование и воспринимает любую ситуацию в жизни мужчины как его ситуацию в своей жизни. Многие люди пытаются сделать как лучше, и все равно поступают по тому максимуму, который в них заложен. А у Сонечки порог восприятия мира очень высокий. Наверное, это и есть смирение. Я встречала таких людей в жизни, и они вызывают у меня восхищение.

– Вы согласны с традиционным представлением о роли женщины в обществе?

– Вполне. Боюсь, правда, в нашем обществе уже не найдется женщины, которая скажет, что этот идеал ей годится. Похоже, в женском сознании произошли какие-то необратимые изменения. Иначе чем объяснить, что сегодня не так мало женщин могут спокойно заниматься домом, детьми, мужья обеспечивают… А они все решают, счастливы или нет.

Так вот эти изменения привели к тому, что женщина видит в мужчине скорее соперника, чем партнера. И получается, что она вольно или невольно стремится не к совместному строительству с разграниченными функциями, а к борьбе – вырвать, победить, занять его место. С другой стороны, среди женщин есть яркие, талантливые натуры, и стремление к уважению или, скажем, желание славы вроде бы понятно, но…

– …за все придется платить?

– В конечном счете, да. Когда-то академик Беляев руководил экспериментом, связанным с одомашниванием черно-бурых лисиц. Для этой цели ученые отбирали самых спокойных, ласковых животных. Через некоторое время у лисиц возникли серьезные изменения: они вдруг стали лаять, и качество меха резко ухудшилось. Я далека от прямых аналогий, но мы же хорошо понимаем, что поношение природы рано или поздно аукается.

– Но помимо вечной раздвоенности женщине приходится нередко решать и другую проблему, как ужиться с мужчиной, полностью понять его. В рассказе из цикла «Девочки» вы пишете: «Они были слишком малы, чтобы знать, какие опасные и враждебные примеси бывают подмешаны к человеческой любви». А вам лично эти «примеси» не оказывали злой услуги?

– У каждой из нас свой опыт. Все пять лет первого брака и я, и мой муж постоянно доказывали свое первенство, что и привело к разводу. Пережив развод, постепенно я научилась отступать, уступать, не идти в бой, когда знаешь, что удачи не видать. То же самое происходит и с воспитанием детей. Мать раздражает, что сын подстригает ногти лишь после десятого напоминания, медленно одевается и пр. Нужно задаться вопросом, насколько важно для тебя именно сейчас, и притом яростно, бороться с детской небрежностью… С годами я стала компромиссным человеком. Добрые отношения, любовь для меня всегда важнее отстаивания каких-либо принципов.