). <…> Я раньше был в другой обстановке, когда был в этой же зале выбран председателем собрания <…> (шум усиливается, крики: „ты спекулируешь случайностью“); „Хотели посмотреть, беленький ты или черненький“»410. Беленький воздержался от разговора в терминах «мы» и «вы», но при выступлении его протеже, доцента И. А. Бялого, ничто уже не сдерживало стремительного размежевания.

Об Александре Гавриловиче Шляпникове, большевике с 1903 года, одно время члене ЦК, никому не надо было напоминать, как и о Мясникове. Утверждение «леваков», что налицо «ряд уклонений в сторону недоверия к творческим силам рабочего класса и уступки буржуазно-чиновничьим кастам», что партия «слишком далеко сидит от шофера нашей революции – пролетариата» и что задачей профсоюзов является организация управления народным хозяйством и партии нечего брать на себя эту функцию, было резко раскритиковано в ходе дискуссии и на Х съезде РКП(б) Лениным. Тем не менее – и это главное – Ленин воздерживался от полной делегитимации оппонентов слева.

Кутузов пришел к самоидентификации «оппозиционер» постепенно. «Совсем недавно [он] был в состоянии младенческом, – заметили в Томском окружкоме, – говорил, что „еще не оформился“. Теперь он превратился в стопроцентного оппозиционера». «По вопросу Китайской революции я стою на стороне оппозиции, по остальным вопросам для меня неясно», – уточнял сам Кутузов во время рокового собрания 24 октября. «Около 2‑х недель назад на ячейковом собрании в СТИ он не говорил, что он не оппозиционер, он „только“ указывал: „Мы не можем основательно разобраться во всех спорах оппозиции и ЦК, т. к. не имеем возможности познакомиться с документами оппозиции“»412. Неделей позже Кутузов дал справку, что ушел с собрания актива до голосования, «потому такими фактами не нужно оперировать»413.

Из-за того, что Кутузов предложил резолюцию в стиле «оппозиция неправа, но и партия неправа», Кликунов уподобил его «Герою нашего времени» Лермонтова. Печоринскую вечную рефлексию, пристальное изучение скрытых рычагов своих поступков, мотивов, импульсов, пристальное изучение себя – все это Кликунов находил в Кутузове. Иными словами, Кликунов вошел в психологическую лабораторию оппозиционера, понял, что им движет. У Печорина все происходит по настроению, состояние его изменчиво – его советский «продолжатель» так же сложен и противоречив. Кутузов высокого мнения о себе. Он углубляется в свою биографию, ищет болевые точки в советской действительности. Как и Печорин, он «лишний человек». Герой данного типа – не просто человек, отвергнутый партией, это тот, кто не может найти себе места в новом мире. Он всегда находится в конфликте с коллективом, способен видеть пороки других партийцев, но не способен им противостоять.

В газете «Красное знамя» от 13 ноября 1927 года отмечалось: «За 10–12 дней студент Кутузов из „сомневающегося“ члена партии превратился в лидера доморощенной оппозиции. Около двух недель назад на ячейковом собрании в СТИ Кутузов не говорил, что он оппозиционер. Он „только“ указывал: „мы не можем основательно разобраться во всех спорах оппозиции с ЦК, так как не знаем, не имеем возможности познакомиться с документами оппозиции“. <…> Это было две недели назад. А сейчас у Кутузова его „мировоззрение“ оформилось. Он уже в своих выступлениях начинает поговаривать – мы, оппозиция. Кутузов где-то нахватал ряд сомнительных данных и цифр и начинает ими доказывать, что ЦК ведет неправильную политику»