– Актив настойчиво требует от созываемого на днях пленума ЦК и ЦКК исключить Зиновьева и Троцкого и др. фракционеров из состава ЦК и ЦКК как обманувших и не оправдавших доверие партии и являвшихся идейными руководителями внутрипартийных действий в местных парторганизациях. <…>
– Собрание заявляет, что в предстоящей дискуссии к XV съезду партии он не допустит такой дискуссии, которая была бы направлена на срыв деловой подготовки к съезду….
– Собрание призывает к такой дискуссии, которая действительно помогала нашей работе, а не разрушала бы ее.
– Собрание считает необходимым обеспечить подготовку районных, городских и рабочих конференций своевременной разработкой соответствующих материалов с тем, чтобы районные конференции проходили под знаком обсуждения тезисов ЦК к XV съезду партии.
– Собрание также считает необходимым, чтобы перед окружной партийной конференцией тезисы по основным вопросам конференции были бы тщательно обсуждены во всех ячейках.
Слово снова взял Кутузов, у которого было иное видение вещей.
Борьба против оппозиции и курс на отсечение сплачивает правые элементы в нашей партии и разжигает аппетиты мировой буржуазии, которая наряду с Устряловым, в свою очередь, приветствует отсечение оппозиции, чтобы легче было расправиться с пролетарской диктатурой, – говорилось в предложенной им резолюции. – Долой политику расколов и отсечений! За выправление линии партии в основных вопросах международной и внутренней политики. Против оппортунизма. За единство партии350.
Возник вопрос: соответствует ли партийному уставу исключение лидеров оппозиции из ЦК? Было ли это шагом к очищению высших партийных органов и перевод дискуссии на конструктивные рельсы – или же затыканием рта критикам в самый ответственный момент? На основании устава партии членов и кандидатов в члены ЦК избирали голосованием всех делегатов съезда с решающим голосом. То, что сталинско-бухаринская фракция вывела из ЦК и ЦКК неудобных членов, могло восприниматься как произвол. Томский райком готовил итоговый обзор выступлений по городу в отношении «авторитетности оппозиции» и возможных «оргвыводов по отношению к ней».
Большинство из нижеприведенных речей, выражающих «тревогу за единство партии по случаю исключения вождей оппозиции», студенты СТИ слышали собственными ушами, а остальные – в пересказе товарищей:
– Троцкий ошибается всю свою жизнь, мы помним дискуссию 1923 года и ряд его выступлений после того, но он наш вождь, и выбрасывать за фронт старых хороших работников не годится, и мы должны с ними считаться, потому что они нужны нам еще впереди.
– К вопросу исключения из партии оппозиционеров, особенно вождей, как тов. Троцкого и Зиновьева, нужно отнестись более серьезно, вожди революции и до революции и сейчас пользуются авторитетом среди рабочего класса, и исключение их из рядов партии может повлечь за собой плохие последствия351.
– С Троцким и Зиновьевым поступать так нельзя, как поступили с Мясниковым, потому что сознательно или нет, но они собрали 1500 подписей.
Некоторые в институте читали реплику Ярославского: «Если бы вас было 2.000, если бы у вас было 3.000 в партии, в которой 1.200.000 членов, если бы вы были одной четвертью, % дроби или даже 2–3%, вы думаете, вы поведете 98% партии за собой? Чтобы они вам подчинялись?»352 Как видим, здесь был упомянут и Гавриил Мясников – рабочий-революционер, публицист, инициатор расстрела великого князя Михаила Александровича, остро полемизировавший с Лениным в 1920–1922 годах. Его «докладная записка» коммунистам и членам ЦК с требованием свободы слова и печати была плохо известна, но о «мясниковщине» слышали и знали, что Мясников находится совсем рядом, в Томской тюрьме.