Императрица Елизавета Австрийская. Фото Эмиля Ребендинга. 1867 год
Франц Иосиф, реалист до мозга костей, человек долга, обладавший невероятной самодисциплиной, представлял собой полную противоположность Сисси. Примерно с 1870-х годов (императору тогда было едва за сорок, его жене немногим более тридцати) их брак стал формальностью. Елизавета существенную часть времени проводила в путешествиях, изнуряя себя диетами, длительными пешими и конными прогулками (она могла пройти быстрым шагом и почти без отдыха до 30 километров), предаваясь меланхоличным размышлениям и сочинению стройных, но лишенных признаков большого таланта стихотворений. В 1898 году жизнь Елизаветы трагически оборвалась: на берегу Женевского озера ее ударил в грудь заточенным напильником итальянский анархист Луиджи Луккени. Он не хотел убивать именно Елизавету Австрийскую – просто поблизости не оказалось никого другого из представителей высших классов, а Луккени мечтал совершить героический поступок во имя светлого будущего. “Как я любил эту женщину!” – воскликнул император, получив известие о гибели Сисси.
Впрочем, у Франца Иосифа не было недостатка в дамах, желавших разделить его одиночество. В 1875 году на прогулке в парке дворца Шёнбрунн он повстречал юную Анну Наговски, жену железнодорожного чиновника. Случайная встреча обернулась многолетней тайной связью. Двое из троих детей Анны – дочь Елена и сын Франц, собственно, названный в честь императора, – судя по всему, были детьми Франца Иосифа [11]. Но в середине 1880-х годов в жизни императора началась “эпоха Катарины Шратт”, венской актрисы, остававшейся его подругой до самой смерти. С Анной Наговски Франц Иосиф поступил так, как многие люди, обладавшие богатством и властью, но не лишенные совести, поступали с фаворитками: откупился от наскучившей подруги. В обмен Анна подписала обязательство молчать об отношениях с высочайшим любовником. Судя по всему, глубоких чувств между ними так и не возникло, чего не скажешь о связи Франца Иосифа с фрау Шратт. Утверждают, что Катарина оказалась единственной, кто мог до слез рассмешить императора, мужчину серьезного и довольно меланхоличного, веселыми историями и анекдотами.
Несложившаяся семейная жизнь императора имела трагические последствия по крайней мере для одного из его детей. У Франца Иосифа и Елизаветы было четверо отпрысков – умершая в двухлетнем возрасте София, вторая дочь Гизела, родившийся в 1858 году наследник трона Рудольф и, наконец, младшая, любимая дочь императорской четы Мария Валерия. Пожалуй, только последняя в полной мере познала родительскую, прежде всего материнскую, любовь. Покладистая Гизела, неизменно сердечная и отзывчивая (позднее за участие в благотворительности ее назовут добрым ангелом Австрии), не привлекала внимания родителей. Зато она стала, возможно, самым близким человеком для брата Рудольфа, который рано проявил разнообразные способности, но унаследовал от матери неустойчивую психику. Его проблемы усугублялись недостатками воспитательной программы и родительского попечения.
Катарину Шратт (1853–1940) иногда называли некоронованной императрицей, хотя эта женщина, много лет бывшая для императора Франца Иосифа самым близким человеком, не злоупотребляла отношениями с ним, а политикой почти не интересовалась. Дочь мелкого торговца из окрестностей Вены, Катарина увлеклась театром и, несмотря на протесты родителей, стала актрисой. Она играла в Берлине, затем вернулась в Австрию. Недолго была замужем за венгерским офицером, от которого родила сына. Шратт стала популярной актрисой венского придворного “Бургтеатра”. Принято считать, что императрица Елизавета способствовала сближению своего мужа с Катариной. Примерно в 1885 году у Франца Иосифа и его новой фаворитки установились близкие отношения. Она поселилась в особняке рядом с дворцом Шёнбрунн, так что император мог посещать подругу, не привлекая внимания. Сохранилась его обширная переписка с Катариной, свидетельствующая о том, что она действительно стала для стареющего монарха больше чем любовницей (некоторые историки, впрочем, утверждают, что эти две души были связаны лишь платоническими отношениями – но кто в наше время сие докажет?) – “сердечным другом” и человеком, которому он мог доверять. Эти письма теперь продают на международных аукционах. Наутро после смерти Франца Иосифа император Карл настоял на том, чтобы фрау Шратт пропустили к смертному одру. Катарина с молитвой вложила в руки покойного две белые розы. Она прожила еще четверть века, неизменно отклоняя предложения об интервью и написании мемуаров. В 1938 году, после аншлюса Австрии, престарелая Катарина Шратт, видимо, впервые в жизни сделала политический жест: узнав, что под окнами ее особняка будет проезжать кортеж Адольфа Гитлера, распорядилась закрыть шторами окна. Она прожила столько же, сколько Франц Иосиф, – без малого 87 лет.