Самой большой напастью для трюмных пассажиров оказались крысы. Несмотря на то, что в открытом доступе правилами запрещалось хранить продукты питания, крысы находили для себя вкусности. Еду пассажирам при неблагоприятных погодных условиях приносили в трюм, поскольку другой возможности не было. В хорошую погоду поесть можно было на палубе. Но в помещении вольно или невольно оставались крошки от пищи, где-то что-то падало, а крысы находили. Одно время стало небезопасно оставлять маленьких детей одних в каютах, потому что были случаи, когда их кусали. Укусы долго на малышах не заживали и приносили им страдания. Даже ночью отцы и матери прижимали к себе своих малышей, чтобы вовремя среагировать на приближение грызуна.

Делегация родителей добралась до боцмана, и в трюм выдали дополнительные крысоловки. Кто-то из остроумных родителей затеял конкурс среди взрослых детей, кто сколько крыс поймает. Мальчишки с энтузиазмом взялись за дело и хвастались друг перед другом своими успехами. Крысоловки срабатывали и днем, и ночью, так что оставалось только их освобождать и настраивать наживку заново.

За время пути «Любезную Николетту» еще дважды потрепал серьезный шторм, но, как это часто бывает, пассажиры судна получили боевое крещение, и уже не настолько сложно перенесли качку. Поднимая общий дух, Элис устроила коллективные пения. Открыли все двери во всех каютах и пели в полной темноте. Были слышны и английские, и ирландские, и шотландские, и французские песни, даже русская хороводная. Все притоптывали, старались подхватить мотив и слова, даже если совсем не понимали их.

И уже не так страшно было летать по своим каютам при ударах волн, а неунывающим детям, кажется, такое развлечение очень понравилось. Страдающие от морской болезни были, но общая атмосфера их слегка поддерживала.

Удивленные члены экипажа спускались к трюмным пассажирам, поражались их стойкости и передавали капитану изобретенный пассажирами рецепт поведения при качке.

***

Рано утром, когда солнце только чуть приподнялось над горизонтом, вдали показались берега вожделенной Австралии, у Элис уже все было готово к высадке: вещи собраны, сундук и чемодан закрыты. Конечно, она чувствовала себя очень грязной. Не сильно помог душ из шланга, которым разрешили воспользоваться. Еще вчера, выгнав мужчин в трюм, женщины с детьми с визгом и хохотом разделись до нижнего белья и повеселись на своем участке палубы. Отмыться не отмылись, но все взбодрились и вымокли. Пришлось срочно организовывать сушку. Потом водные процедуры приняли мужчины. Легли спать очень рано, потому как все знали, что прибытие ожидается чуть свет.

Элис стояла на палубе, чуть поеживалась на свежем ветерке, и думала о том, что сразу по прибытии в гостиницу закажет ванну и постирает одежду, изрядно пропахшую потом, ароматами трюма и солью. А уж только потом, чистая и красивая, отправится в дирекцию тюрем искать Генри. Нельзя ей грязной и измученной появляться перед глазами любимого.

Две особо сблизившихся за время плавания семьи и Элис смотрели на приближающийся берег, очертания лесов до самого горизонта, причальные сооружения, покачивающиеся у причальной стенки суда, и молчали в волнении от нового этапа в своей жизни. Все вещи уже достали из трюма, и они громоздились огромной кучей на палубе. Вокруг бегали дети, радостно вереща, натыкаясь на сваленные узлы и сундуки и еще больше радуясь от этого.

Вот и все. Самый опасный этап позади, доехали живые и невредимые.

***

Выгрузка длилась нескончаемо долго. Экипаж «Любезной Николетты» в первую очередь обслуживал пассажиров первого класса, потом второго класса. По сходням туда-сюда сновали грузчики, увешанные чемоданами, узлами, волочившие огромные сундуки. Несколько человек сразу с трапа попали в крепкие объятия встречающих. Хохоча и покачиваясь от непривычки ходить по твердой земле, пассажиры разбирали съехавшиеся к прибытию пассажирского судна конные экипажи и фургоны. Дети, как всегда, иногда плакали, иногда разбегались, выводя из себя взрослых. На причале стоял оглушительный гомон.