Дворник поздоровался с Авророй и сказал:

– Если ваша дочь приняла меня за вора, то ваш сын, очевидно, решил, что я убийца. Он так разревелся, когда увидел меня…

Конечно, Сократик разревелся. Ведь вы помните, что он не любил чужих? Папа бросился в квартиру успокаивать Сократика, а дворник ушёл. Аврора пригласила мальчика зайти к ним, и он охотно согласился. Теперь, можно считать, они были уже знакомы.

– Аврора, а кто же этот смелый юноша? – спросил папа, держа на руках Сократика.

– Это тот мальчик, которого я вчера встретила на лестнице, – ответила Аврора.

– Ну так что, Аврора, взять карманный фонарик и проводить его домой? – спросил папа.

Аврора засмеялась.

– А как тебя зовут? – обратился папа к мальчику.

– Кнут, – ответил мальчик. – Правда, мальчишки называют Кнурре, но мне больше нравится Кнут.

– Хорошо, мы будем звать тебя Кнут, – сказал папа. – Хочешь остаться у нас в гостях или тебе надо сначала зайти домой? Ты, наверно, идёшь из школы?

– Да. Если разрешите, я останусь у вас, дома у меня всё равно никого нет, – сказал мальчик.

– Оставайся, оставайся, – попросила Аврора.

Кнут снял в прихожей башмаки и поставил их на площадку возле двери, но потом передумал и сказал:

– Нет, лучше я поставлю их на газету в передней, а то все сразу догадаются, что я у вас.

– Делай как хочешь, – сказал папа.

Кнуту очень понравились картины в Аврориной комнате, особенно египетские пирамиды. Но он страшно удивился, увидев у Авроры целых три игрушечных автомобиля. Кажется, он, как Нюсси и Бритт-Карен, считал, что девочки с автомобилями не играют.

Тут Аврора вынула из кармана четвёртый автомобиль, и из него посыпался песок.

– Где у вас совок для мусора? – быстро спросил Кнут.

Он сбегал на кухню за совком и щёткой и подмёл Аврорину комнату. Кнут чувствовал себя у Авроры как дома. Он нисколько не удивился, когда увидел на Аврорином папе белый фартук, но, вот услышав, что Аврориного брата зовут Сократом, он даже присвистнул от изумления.

– Ну и имя! Где вы его откопали? – спросил он.

– Сократ – это греческое имя, так звали в Греции одного мудреца. Мы назвали Сократа в его честь, – объяснила Аврора.

– А если мальчишки станут дразнить вашего Сократа – они ведь не знают про какого-то там мудреца?

– На всякий случай его зовут ещё и Нильс, – сказала Аврора. – Папа говорит, что, когда Сократ вырастет, он сам выберет себе одно из этих двух имён.

– Ну тогда ещё ничего, – сказал Кнут. – А то ведь неприятно, когда тебя дразнят. А откуда твой папа знает про этого мудреца?

– Мой папа всё знает, – сказала Аврора. – Он историк. Когда-нибудь он расскажет тебе про древних греков и римлян. Он мне часто рассказывает, это очень интересно.

Больше Аврора ничего не успела сказать Кнуту, потому что папа принёс ей Сократика, чтобы она его покормила. А Сократик не любил, чтобы разговаривали, когда его кормят.

– Можно, я пока сделаю у тебя уроки? – шёпотом спросил Кнут. – Я ненавижу делать уроки в одиночестве.

Аврора кивнула. Кнут расположился со своими учебниками прямо на полу. Он писал лёжа, было видно, что он так делает не впервые. Аврора смотрела на него и удивлялась, но не тому, что он лежит на полу, а тому, что ещё сегодня утром она его боялась. Вдруг Кнут поднял голову.

– Слушай, Аврора, ты только никому не говори, что я у вас был, – шёпотом сказал он. – Это строгая тайна. А то меня будут дразнить, что я дружу с девчонкой.

– Хорошо, – сказала Аврора. – А почему ты никогда не ездишь на лифте?

– Во-первых, я его не люблю, – ответил Кнут. – А во-вторых, надо тренироваться. Я иногда скачу по лестнице на одной ноге до самого двенадцатого этажа. Вот вниз прыгать неинтересно, вниз я всегда езжу в лифте.