После экзерсисов в тире, закончившихся приглашением какого-то лихого капитана, отстреливающего мишени по соседству, на дружеский ужин, я-таки отправилась в кондитерскую за тортиком для бабушки. Знаем мы эти ужины – сначала ручки целуют, а потом ка-а-ак прыгнут. Я пока к такому развитию событий не готова. Да и капитан был так себе, несколько потасканный. Ну не люблю я предметы, бывшие в употреблении, пусть даже и с такими выразительными глазками.

– Проходите, Авочка, проходите (Авочка – это я, как вам? Вообще-то мое имя Авия, ударение на любой гласной, чего уж там). Проходи, Рысик (этот – с большим удовольствием).

– Добрый вечер, Евгения Павловна. – В квартире вкусно пахнет сдобой, чаем на травках и немного – аптекой. Старые, но ухоженные шкафы и шкафчики эклектично перемешаны с новомодными элементами интерьера. На всех поверхностях – и блестящих, и матовых – ни пылинки, из красного угла таращится ТВ-глаз, слегка прикрытый чем-то кружевным. На стенах – парочка пейзажей, изображающих родные поля и березки, а фотография только одна – с симпатичной, смеющейся в объектив девахой.

– Это моя дочь, Авочка. – в голосе бабушки – печаль, поди редко навещает, засранка.

– Похожа на вас, – стараюсь обойти больную тему, не задавая лишних вопросов. Не люблю я никаких слез и соплей.

– Пойдемте чай пить, пирожки остывают! – встрепенулась наша Павловна. Мне пришлось придержать живо откликнувшегося на призыв Рысика, дабы он, стремясь в гостеприимно распахнутую дверь, не повалил хозяйку. В коридорчике образовалась небольшая давка, насмешившая всех участников торжества.

Пирожки были хороши, с капустами и еще с какими-то невычурными дарами наших полей. Таких в супермаркетах не напекут, тут требуется что-то особенное, что-то, что называется – «душа». Даже мой ушастый гурман чамкал кусочки заботливо разломленного пирожка из тарелки под столом. Но были, были и попытки посадить его на табуреточку.

Памятуя о глупом положении, в котором я непременно должна была оказаться до очередной встречи с моим психологом (дошла, матушка – давно ты в окопчике не сиживала, по колено в грязи и вторичной органике), быстренько рассмотрела несколько подходящих вариантов. Посчитав все «за» и «против», остановилась на курсах дизайна интерьера. Познания в этой области у меня минимальны, зато поле для экспериментов имеется.

Что характерно, тяга к облагораживанию окружающего пространства в конкретных объемах оказалась присуща только женскому полу. В группе – несколько мучающихся наличием свободного времени домохозяек, студентки с активной жизненной позицией, которая, по молодости лет, так и пёрла у них изо всех щелей, и парочка восьмиклассниц, забившихся в уголок. Чтобы не быть совсем уж белой вороной в конкретной социальной группе, вернее не мозолить своим великолепием глаза окружающим, пришлось проскользнуть на «камчатку» и затаиться. Этим искусством я владею, излишнего внимания избежать удалось легко. Правда, в какой-то момент, обнаружила, что меня исподтишка изучают глазки-савраски одной из школьниц. Я подмигнула юному созданию, после чего та поспешно отвела взгляд.

Первое занятие оказалось так себе, преподавательница то и дело отвлекалась на глупые вопросы домохозяек типа «а где эта штучка включается?» и «почему у меня мышка не работает?». Зато, будет о чем сладостно побеседовать с господином психологом. Собой я осталась вполне довольна – и мышка у меня работала, и штучка включалась. Пришлось, правда, немножко завозиться перед уходом, чтобы уйти также незаметно, после всех, попрощавшись только с преподавательницей, запирающей дверь.