Я постарался как можно аккуратнее положить его на землю и, прежде чем двинулся дальше, на автомате решил проверить, жив ли бандит. В соответствии с директивами, в подобной ситуации, я имел полное право лишить его жизни, но делать этого не хотел. У меня не было уверенности, что наша физиология схожа, но всё же приложил два пальца к шее, пытаясь нащупать пульс, и он, хвала Обществу, был мерным и ровным. Я уже был готов продолжить свой путь, но стоило мне отпустить мужика, как злополучный курок получив свободу тут же произвёл задержавшийся выстрел. Грянуло так, что у меня заложило уши. Пуля, по очередной счастливой случайности, не попала ни в меня, ни в собственника револьвера, лежащего на земле, а пролетев между нами пробила дырку в сарае, где мне довелось провести прошлую ночь.

– Вот же гадство! – прошептал я себе под нос. Звук единичного выстрела на заднем дворе явно не сулил мне ничего хорошего, и я бросился вперёд, не глядя перепрыгивая через хилые заборчики задних дворов, всё же пытаясь успеть не быть обнаруженным до того момента, как доберусь в тыл врагов.

О том, что заборчики действительно хилые я понял после четвертого прыжка. Отправив себя в прыжок через забор, ухватившись и опираясь одной рукой за его край, я услышал треск дерева и тут же начал заваливаться на спину, с двумя кусками деревяшек в руках. Рухнул я знатно. Удар выбил из груди воздух, заставляя раскрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег, в попытках вдохнуть. Монокль вылетел и откатился в сторону, но мне было не до того. По удивленным крикам за спиной, где я оставил одного бойца без сознания, и сбоку, где проходила центральная улица, стало понятно, что моё местоположение уже не является тайной.

В боковом проходе появилась фигура и я не глядя выстрелил в неё, благо свой пистолет я из руки не выпустил при падении. Два щелчка и тихий свист, а неизвестный заваливается на бок. Учитывая, что ответного огня не случилось, следовало, что я попал. "Главное, чтобы не на смерть!" – лишь успел подумать я, перекатываясь и пытаясь подняться.

Позади, от дома Катрайоны, послышалось пыхтение, и судя по приближающимся звукам – это был второй боец из двоицы, что была передовым отрядом. Я поднялся, не разгибаясь полностью и держась за грудь, всё ещё пытаясь отдышаться после падения, и разумно рассудил, что вместо того, чтобы бежать "от", стоит устроить примитивную западню. Я сделал несколько хромающих шагов назад и замер под забором. Кряхтение приблизилось, и я почувствовал, что меня от моего преследователя отделял лишь тонкий заборчик. Руки с короткими и грязными пальцами схватились за верхнюю часть забора, прямо надо мной. В одной руке преследователя был зажат револьвер. Из-за более низкого роста бандиту пришлось подтягиваться и перелезать через преграду, в отличии от меня. Но я не дал закончить его упражнение на импровизированных брусьях. Стоило показаться из-за забора голове, как я тут же зарядил точный апперкот. Последовал лязг зубов, а запрокинувшаяся голова, что только-только успела появиться из-за забора тут же исчезла. И ещё до того, как бандит свалился за не преодолённый им забор, я вырвал из его рук револьвер. Грохот упавшего тела оповестил меня, что этот противник в нокауте.

Пока не было слышно, чтобы ко мне кто-то спешил, я потратил пол минуты, чтобы отыскать свой монокль и убрать его в карман. Хоть на короткой дистанции он мне не требовался, но оставлять его здесь я точно не хотел. Дальнейшая часть плана, составленного наспех и на коленке, представляла из себя единственный пункт – "устрашение". Я двинулся в проход между домами, туда, где оставил подстреленную фигуру. Мужику повезло, двумя выстрелами я снёс ему пол уха и продырявил плечо из которого сейчас обильно текла кровь, не смотря на тщетные попытки мужика зажать рану. Он лишь катался по земле и сыпал ругательствами, так мне показалось, судя по экспрессивности речи. От боли он зажмурил глаза, а из-за собственных громких криков, даже не заметил то, что я подобрал его брошенный на землю револьвер и прошёл чуть дальше, приближаясь к центральной улице.