Не так уж давно и мне приходилось питаться на заданиях чем придётся, да беречь запасы из сухого пайка. Честно сказать, пить на боевом задании хочется больше.

На одну из рулёжек коряво начинает заходить Ми-8 с чёрным шлейфом из отсека двигателей. Со всех сторон уже к нему едут «пожарные» ЗИЛы и комбинированные поливомоечные машины КПМ той же марки с большими щётками между мостами колёс. Боковая сдвижная дверь вертолёта открылась, и из грузовой кабины стали выползать «песчаные люди». Воздушный поток от винтов сдувал с них пыль, которая летела в разные стороны.

Именно так можно обрисовать внешний вид бойцов этого спецотряда. У большинства отпущены бороды. Почти никого славянской национальности. Одеты не в советскую форму, а в одеяния духов. Вместо сшитых разгрузок «лифчиков» для переноски боекомплектов, эти парни экипированы трофейными жилетами китайского производства.

– Странное у них обмундирование, – заметил Дубок. – Чем их наши разгрузки не устраивают?

– Они стараются выглядеть как духи. На ногах даже обуты чабли. Сандалии значит, – объяснил я, указывая на обувь у наших бойцов.

Из грузовой кабины спрыгнул на бетонную поверхность пленный. Издалека его профиль был мне очень знаком, но стоит рассмотреть получше. Я решил пойти наперерез бойцам, которые его сопровождали, чтоб убедиться в своей теории.

– Братишка, нечего на него глазеть, – остановил меня один из бойцов, когда я подошёл к ним ближе.

За спиной послышался визг тормозов машин. Несколько УАЗиков и один ГАЗ-66 остановились, чтобы в них загрузились бойцы.

– Взяли, значит. Молодцы, – похвалил наших бойцов полковник Громов, вышедший из машины.

Рядом с ним появился и тот самый Лазарев Александр Иванович, командир отряда «Каскад». Ему один из бойцов протянул что-то замотанное в брезент. По очертаниям похожее на винтовку.

– Народ надо убрать, – донеслось до меня, когда солдаты из ГАЗ-66 стали оттеснять собравшихся поглазеть на пленного.

Перед тем как афганца оградили от нашего чрезмерного внимания, я успел разглядеть его. Очень важную птицу поймали наши ребята.

Пленный держался уверенно и оглядывался по сторонам, злобно улыбаясь. Одет он был в одежду голубого тона и серую жилетку. На груди пустая разгрузка с множеством заклёпок, выложенных в какой-то специальный узор. А на голове присуща этой личности шапка-паколь или просто пуштунка.

Для меня теперь стало окончательно ясно, что ход войны в Афганистане для Советского Союза теперь изменился. Ахмад Шах Масуд, легендарный «Панджшерский лев» попал в плен.

До конца дня разговоры на базе были только про Ахмад Шаха. Каждый, кто заходил в наш класс в штабе, сразу получал повод для удивления, ведь момент прибытия Масуда видели далеко не все лётчики.

– Я вам говорю, что это ещё не конец, – сделал заключение Гусько. – Масуд фигура серьёзная, но у духов полевых командиров много.

– Да какая разница, сколько их там?! – отмахнулся Барсов. – Всех поймают. А кого не поймают… ну, тут уж достанем мы, – разводил руками Марк.

– Вот же пустозвон! – качал головой Валера. – Чем ты доставать их собрался?

– Как чем? Есть у нас способы и средства! ФАБ, БетАБ, ОДАБ и так далее, – перечислял номенклатуру вооружения Марик.

– Видишь ли, наш юный любитель всех БАБ, – начал Гусько, подойдя ближе к Барсову. – У больших самолётов не получилось должным образом взломать укрепления во время бомбардировки. Наша мощность удара с ними несопоставима.

– Товарищ майор, да вы не верите в мощь советского оружия? – иронично заметил Гаврюк.

– Я, товарищ капитан, смотрю на вещи не через розовый светофильтр и трезвым взглядом, – улыбнулся Гусько, и по классу прокатилась волна смешков. – И ничего смешного! Не удивляйтесь, что я употребил слово «трезвый».