На улице уже начали собираться вернувшиеся лётчики, отработавшие в этом полёте по полной. В отличие от нас, удар они нанесли точный и очень серьёзный.

– Там хорошие укрепления. Сверху видны и пушки, и миномётные батареи, и зенитки, – рассказывал Гусько. – Завтра снова будем работать.

– Уже поставили задачу? – спросил я.

– Хреков в эфир сказал авианаводчикам готовиться к повтору, – ответил мне Паша, выглядевший не самым лучшим образом.

– Ты сам как? – аккуратно спросил я, не привлекая внимание остальной толпы.

– Нормально. Почему спрашиваешь?

– Вчера ты был какой-то нервный. Устал? – спросил я, и Паша от одного упоминания вчерашнего вечера, вновь занервничал.

– Устал, – сказал он, отвернувшись в сторону аэродрома. – Что там Хреков?

– Не знаю. Там… – начал отвечать я, но тут же замолчал, поскольку из дверей вышли две хохочущие девушки.

Конечно, звонкий девичий смех привлёк внимание наших лётчиков. После стольких дней пребывания в Афганистане, как и в любой другой командировке, обращаешь внимание на противоположный пол всё чаще. Прислушиваешься к их разговорам, принюхиваешься к запаху духов, смотришь каждой прошедшей вслед. Да что говорить – каждая девушка красивая, а после полугода Афгана и подавно. Это у Марика есть способности находить себе партнёрш и спариваться с ними быстрее, чем кролики.

– Я не могу. Ржу до сих пор, – утирала слёзы от смеха светленькая Зоя, протягивая Асе грушу.

– Девчата, а что вас так рассмешило? – спросил Гусько, «подплывая» к военнослужащим женского пола.

– Евгений Савельевич, там такое в классе происходит, – с придыханием сказала Ася. – Товарищ генерал просто ураган, а не мужчина, – произнесла она, касаясь зубов кончиком ногтя.

Ну, Ася! Неокрепшая психика некоторых лётчиков сейчас сильно страдает. Каждый подумает, что это ему оказан такой знак внимания. А рябой, розовощёкий лейтенант с Су-25го, словно койот из мультика сейчас уставился на неё. Слюни ещё только не пустил.