Я решил сказать Марику, что ныть – последнее дело в этом случае.

– Лететь, как обычно, и как учили. Задача ставится и её нужно выполнять, – сказал я.

– Ой, ну ты же герой! Вот и лети сам! Не хочешь жить, так остальных не подговаривай. Я ещё жить хочу! – громко заявил Марик и сразу был услышан Томиным.

Завидев это, я подошёл ближе к Барсову и попробовал его заткнуть.

– Ты идиот? Чего себя трусом выставляешь? Сейчас кто-нибудь с другого полка стуканёт и пойдёшь беседовать к известным ребятам, – шёпотом сказал я.

В этот момент к нам подошёл Гусько, схватив обоих за шею.

– Я не посмотрю, что вы офицеры, и отправлю на примирительные работы.

На выходе из «высотки» столпился весь народ в ожидании нашего автомобиля, который обычно отвозил нас после полётов на отдых.

Оказалось, что нам подсунули ещё одну «свинью». Товарищ Хреков взял наш автомобиль и поехал в штаб 109й дивизии. Там у крупных начальников располагались места для отдыха.

В стороне стояли старшие групп от других полков, Томин и Гусько. Главной темой их разговора был именно Хреков.

– Мда, другого от этого типа я и не ожидал, – сказал Вольфрамович, закуривая сигарету. – Что скажешь, Алексеевич?

– Всё равно нам с ним работать. Задачи выполнять нужно. Надеюсь, ты не думаешь саботировать? – грозно сказал Томин.

– И не подумаю! – воскликнул Ребров. – Там пехота погибает каждый день, а мы тут будем разборки чинить с этим вашим Хрякуновым.

– Хреков, Вольфрамыч, – поправил его Гусько.

– Да всё равно. Ему Хрякунов больше подходит.

Напротив нас остановилась небольшая колонна из четырёх бортовых ГАЗ-66 со снятыми тентами.

– Товарищ командир, можем подбросить? – медленно вылез из кабины наш заместитель по инженерно-авиационной службе.

Даже сейчас он был в тапочках на босу ногу и без куртки от технического комбинезона. Своим пузом он явно превосходил Хрекова.

– Викентич, ты опять в тапках? – возмутился Томин.

– Командир, мозоли. У меня и справка есть, – ответил инженер, приглашая жестом всех по машинам.

– Конечно. У инженера всегда все документы в порядке, – ответил Томин и пожал ему руку. – Спасибо. Нас на отдых.

– С ветерком поедем. Вы в кабину прыгайте, Валерий Алексеевич.

– Я с народом, Викентич. Пообщаемся заодно.

Вот так, в очередной раз техсостав выручает и оказывает помощь лётному составу. По мне, так даже приятнее ездить. Среди техников много интересных ребят, с которыми можно душевно пообщаться и посмеяться.

Уже когда въехали в жилой городок, я бросил взгляд на вход в санитарный пропускник медсанбата. На крыльце стояла Оля, провожая наши машины взглядом.

Сразу вспомнил о нашем утреннем разговоре, который как-то выпал из головы за всеми сложностями лётного дня. Усталость пересилила меня, и я отказался от идеи ночного приёма у врача.

Все жители нашей комнаты готовились к отбою. Паша перечитывал письма от жены, цитируя их Валере. Гусько читал не самый свежий номер «Правды», на первой странице которой рассказ о визите в Союз делегации из ГДР.

– Савелич, а мы есть в твоей газетке? – спросил Валера, расшнуровывая свои лётные ботинки.

– Обязательно! Наше место свято и находится на пятой странице в уголке, – ответил Гусько, складывая в несколько раз «Правду». – Держи, Серый. Изучай.

– Евгений Савелич, а чего про нас не пишут в газетах? – спросил Марик.

Гусько не сразу нашёл что ответить. Однако, вспомнив, что он замполит, начал говорить фразами из лекций.

Мне было проще всё это воспринимать, поскольку я знал, насколько сейчас в Союзе ограниченно говорят про Афганскую войну. Её предпочитают не замечать. Почему? Загадка для меня.