Получалось не плутать. Если только у личного состава не начиналась тренировка. В такие моменты нужная дверь могла быть задраена. Тебе только и остаётся ходить вокруг и ждать. В один из дней Морозов как ушёл с утра, так и вернулся лишь в обед.

– Попал на всевозможные тренировки матросов. Чуть было в карцер не загремел, поскольку вылез на палубу, когда это было запрещено. Морпехи скрутили, – жаловался Коля.

Питание на корабле отменное. Досуг, если не считать тренажёрного зала и возможности бегать по ангару, весьма скудный. Периодически из кают можно услышать, как играет радио или музыка из магнитофона. Чаще всего офицеры проводят вечернее время после 22.00 за игрой в карты, шахматы или заняты дегустацией местной разновидности алкоголя.

Оказывается, на флоте эту жидкую субстанцию называют «шилом». И это не просто спирт, а спирт этиловый. Его можно пить умеренных дозах без вреда для здоровья и не чистый, а разбавленный водой. Насчёт крайних утверждений есть небольшие сомнения.

Главное предназначение «шило» – валюта. В разных БЧ корабля, сходах или кубриках был определённый курс обмена. Всё как на суше!

Очередной лётный день подходил к концу. Простое на первый взгляд задание – выйти в зону и отработать манёвры с определённой боевой загрузкой. Скучно, нудно, но важно.

На мой МиГ-29К подвесили два опытных изделия, чтобы определить характеристики устойчивости. В обязательном порядке – контейнеры системы радиоэлектронной борьбы.

Заняв места в кабине и запустив самолёт, мы начали с Николаем выруливать на стартовую позицию.

– Серый, а сколько нынче у тебя посадок? Я насчитал 32.

– Ты мою статистику ведёшь?

– Просто, я сам хочу тебя обогнать. Вот и пытаюсь понять перспективу. Предлагаю, следующий месяц позволить летать мне. Так я тебя и перегоню по посадкам на палубу.

Ну не мог он об этом не вспомнить! Гложит его, что проигрывает мне в количестве посадок на палубу. Как только МиГ-29К упёрся основными стойками в удерживающие устройства, начала работать система постановки помех на борту нашего самолёта.

– Ты так нашим помешаешь, – сказал я, заметив что на бортовом локаторе начали появляться ложные метки.

– Нормально. Мы в боевой обстановке, – отказался Николай.

Взлетели с Морозовым с корабля. Через пару минут заняли установленный район для выполнения пилотажа.

– Тарелка, 321й готов к работе, – доложил я на борт Як-44.

– Разрешил работу. Первый диапазон высот какой? – запросил у меня оператор.

– Сначала большие высоты. От 5ти до 8и. Далее подскажу, – ответил я, выполняя очередной вираж.

Первые манёвры сразу показали – с данной подвеской МиГ чувствует себя прекрасно.

Раньше казалось, что работа испытателей – постоянный риск. Опробование новых самолётов чуть ли не каждую неделю. Награды, уважение и почёт! Теперь я понимаю, насколько кропотливыми и однообразными могут быть полёты.

– Начали вираж на числе маха 0.73. Приборная 600, – проговаривал я каждое действие.

Самолёт охотно выполнял любую фигуру. Надо сделать пролёт «брюхом вверх»? Пожалуйста!

– Переворот и пикируем. Снижение до 3000, – сказал я.

Ручку управления самолётом отклонил влево и от себя. Начал снижаться. Несёшься вниз и машинально ищешь для себя ориентир. Но в море только вода и ни одного островка или, идущего отдельно, корабля. Сквозь дымку облаков уже можно разглядеть голубую бездну моря.

– Угол 40… 50…, – отсчитывал наклон траектории Николай, пока я постепенно отклонял ручку от себя.

Чем сильнее испытаешь самолёт сейчас, тем надёжнее он будет.

– Угол 90. Вывод, – сказал Николай.

Скорость на указателе давно уже превысила 750 км/ч. По заданию это даже больше чем нужно. Теперь в данном диапазоне необходимо повысить крайнее значение скорости.